– Привет, Геральт!
– Здорово, приятель!
Мимоходом поздоровались они и, подмигнув Изольде, чем вогнали ее в краску, спустись вниз, вышли на улицу.
– Вас тут любят, – предположила девушка.
Геральт издал ироничный смешок:
– Не стоит путать формальную вежливость с любовью. И ты поменьше участливых слушай, а то останешься без работы и на сносях.
«Ну уж нет!» – крепко сжала кулаки Изольда. Она не позволит никому себя соблазнить. Перед глазами стоял пример матери: она поверила мужчине, и вот что из этого вышло.
На лицо ее набежала тень. Одинокая слезинка заблестела в глазу.
Отчим даже не позволил проститься с матерью. Только он дал фальшивое обещание, только закрыл супруге глаза, как под довольный гогот Эрика избавился от падчерицы. Сводный брат ее терпеть не мог. Мерзкий мальчишка, неизменно устраивавший ей мелкие пакости! Хоть бы раз он понес наказание – вечно Изольда оказывалась виноватой. И в его лени, и в его тупости, в том, что порвал парадную шелковую рубашку. Если же вдруг Эрик умудрялся рассердить отца, тот ограничивался гневной отповедью. С Изольдой и Елизаветой Бертрам поступал иначе. Он брал плетку, велел им вытянуть руки и награждал парочкой ударов по ладоням. Изольда полагала, количество определяло вовсе не человеколюбие – лорд Стилтон не желал оставлять шрамов. У них частенько бывали гости, кто-нибудь да заметил бы. Елизавета и вовсе брачный товар, отец хотел выставить ее в выгодном свете. Одно время он и Изольду хотел пристроить, нашел ей партию, но потом резко передумал. Однако правилу о внешней благопристойности не изменил, поэтому-то руки Изольды оставались руками аристократки.
Погрузившись в воспоминания, девушка не заметила, как свернула в какой-то коридор, поднялась еще по одной лестнице. Очнулась она уже у дверей кабинета с сияющей табличкой «Декан колледжа».
– Подожди здесь, я позову!
Геральт указал на деревянную скамью возле кадки с языком дракона. Изольда узнала его по желто-оранжевым цветкам. Некогда, когда отец был жив и обласкан Небесами, она любила тайком пробираться в его кабинет, листать пожелтевшие магические книги. Особенно «Вспоможение ведьмам и колдунам по травам»: из-за многочисленных картинок. Написанная еще на пергаменте книга содержала много рукописных пометок. Наверное, их сделал отец, а то и вовсе кто-то из его предков.
Одарив спутницу долгим пристальным взглядом, в котором читалось: «Не делай глупостей!», Геральт постучал и, получив дозволение войти, скрылся за дверью.
Ожидание выдалось недолгим, спустя пару минут Изольда уже стояла перед столом декана. Следовало бы смотреть в пол или хотя бы в глаза герра Клаве, но вниманием девушки завладели многочисленные гравюры и засушенные растения в стеклянных колбах. Последние были повсюду, складывалось впечатление, что она угодила в класс ботаники, а не в кабинет чиновника. О должности последнего напоминали сшитые толстыми нитями, запечатанные сургучными печатями папки в шкафу возле рабочего стола. Ну и чернильный набор из яшмы, наверняка чей-то подарок.
– Хм!
Переплетя пальцы, декан в сомнении посматривал на Изольду.
– Вы уверены? – обратился он к Геральту. – Я полагаю, эта должность больше подойдет особе иного толка: какой-нибудь вдове, а то и вовсе старой деве. В прошлый раз… – Декан вздохнул и расцепил пальцы. – Словом, не пришлось бы вам опять, герр Верстан, самому чистить тигли и отмывать колбы. Девушка очень красива… Да, и не надо краснеть, милейшая, я не делаю комплиментов, я констатирую факты. Такие, как вы, быстро выскакивают замуж.
