Все дома на ней оштукатурили, выкрасили разной краской. У каждого жилища – небольшой аккуратный палисад. Низкие заборчики выстроились в одну линию.
– Нам как раз туда, – улыбнулся Геральт.
Он крепко держал Изольду за руку – чтобы не затолкали. Сразу видно, она не привыкла к такому скоплению людей, окрикам извозчиков.
– Там живет ваша сестра?
– Нет. Мы спустимся к реке, пройдемся по набережной. Дом моих родителей, где временно живут сестра с мужем, на острове Утопленников.
– Брр, – поежилась Изольда, – какое страшное название!
– Рядом и вовсе мельница Темного господаря. Говорят, ее построил ведьмак, – понизил голос Геральт, – и его дух до сих пор крутит колесо каждое полнолуние. Но это все суеверие, сколько тут живу, ничего такого не видел.
Руж – старинный город, куда тут без легенд! Не все из них выдумки, коллеги-некроманты много чего ловили на улицах, когда добропорядочные люди спят. На том же острове Утопленников. Там селились маги средней руки – те, кто добывали пропитание частной практикой или занимали скромные должности при муниципалитете. Призраков они не боялись, зато тишь, благодать – и все это посреди Ружа. В итоге образовалась целая община, некогда отец Геральта был ее председателем, но затем, по состоянию здоровья, отправился на покой. Сын не пошел по его стопам, рано покинул отчий кров, чтобы сначала учиться самому, а затем обучать других.
– А в академии магии тоже есть привидения?
Изольда боязливо оглянулась, поправила сползший капюшон – Геральт одолжил ей свою меховую накидку с прорезями для рук. Прежний жилет и капор, как обещал, он выкинул.
– Если не станешь бродить по ночам, точно никого не встретишь.
За разговорами они спустились к реке.
На гладком, зеркальном льду выписывали «восьмерки» местные щеголи и модницы, осваивали новое повсеместное увлечение – коньки. Изольда с завистью искоса посматривала на них. Ей тоже хотелось в мир веселья, обзавестись румяным кавалером, беличьей муфтой и такой же шапочкой. Падать, хохотать, шептать всякие глупости. Чтобы даром не дразнить себя, она отвернулась. Лучше рассматривать набережную.
Вон очередной торговец сбитнем, дети кормят лебедей под присмотром матери…
– Нам туда!
Геральт свернул направо, прочь от любителей коньков. К счастью, он не услышал ее вздохов, не заметил тоскливых взглядов.
Набережную застроили однотипными каменными домами с острыми двускатными крышами. Часть занимали разного рода конторы, часть облюбовали богатые представители третьего и второго сословия. Первое, по традиции, селилось по ту сторону реки, чуралось соседства со студентами.
На остров Утопленников вел Горбатый мост, напомнивший Изольде скелет неведомого животного. С двух сторон его украшали статуи с фонарями в руках. Самыми настоящими, по словам Геральта, зажигавшимися после заката.
На мосту велась бойкая торговля. Товар раскладывали прямо на каменных парапетах, а то и вовсе на снегу. Торговали в основном разного рода бытовыми вещами, вроде горшков, но попадались и засушенные букеты цветов, и даже простенькие колечки. Изольде хотелось рассмотреть все поближе, но Геральт решительно вырвал ее из цепких рук торговцев. Он по себе знал, стоит остановиться, позволить себя заболтать, как оставишь на мосту все жалование.
Несмотря на грозное название, остров оказался милым и уютным. А еще тихим по сравнению с теми кварталами, которые они миновали. Уличных торговцев здесь не было вовсе, из повозок попадались только грузовые. Никто не норовил толкнуть, облить грязью ради забавы. Дома тоже отличались от собратьев по ту сторону моста: нижние этажи каменные, а верхние – фахверковые, непременно с мезонином. У каждого – небольшой участок земли, который владелец использовал по своему усмотрению. Кто строил сараи и конюшни, кто разбивал сад.
