Одно хорошо: Кристоф немного взбодрился и сегодня после завтрака занимается с Фриди. Это, конечно, здорово, но платья-то от пятен не избавились! И если Кая могла легко выкрутиться из положения — выбор-то у нее имелся, то для гостьи это стало настоящей проблемой. Ночной сорочкой Каи Паулина еще хоть как-то могла воспользоваться, но вот ее платьями… Ушивать и подшивать их нужно было столько, что проще было сшить новые. Точно так же дело обстояло и с платьями самой Аммы, только здесь пришлось бы менять не только размер, но и фасон. Возможно, платья Трин подошли бы по длине, но куда девать лишний объем? Особенно в груди. Орудовать иголкой пришлось бы не один день. На что не было ни свободного времени, ни желания. Так что утром на ушах стоял весь дом. Вернее все живущие в нем женщины.
Мужчины наслаждались внезапно свалившейся на них свободой. Кристоф тетешкался с Фриди, наплевав на режим. Сид усвистал по каким-то своим делам, а Гард и Ранд искали в саду клад. В последний раз, когда Амма видела мальчиков в окно, яма у корней яблони уже была им выше колен.
Сперва Трин и Амме показалось, что это удачное стечение обстоятельств. Паулина окажется запертой на чердаке, а Трин без помех сможет сварить зелье, но быстро поняли, что по дому гостья может фланировать и в запятнанном платье, а это в их планы не входило.
Амма усмехнулась. Какая все-таки Трин трусишка! И от страха такой простой выход не увидела. Не можешь сварить антизелье — свари еще одну порцию зелья воздаяния. И пусть воздастся им всем по полной! И за деяния, и за помыслы. Так что на ближайшие дни перед Трин стоит задача, даже две задачи — сварить зелье воздаяние, а также приготовить зелье имитации (для маскировки зелья воздаяния под нечто противоположное). И бледная бандитка, свободно слоняющаяся в это время по дому, ей вовсе ни к чему. Только осознав это, Трин достала сундук, в который складывала памятные ее материнскому сердцу вещицы: и первые штанишки Гарда, и любимый слюнявчик Сида, и пеленка Фриди и… Да чего там только не было! Но самое главное, там хранился костюм в народном стиле, который Кая надевала в двенадцать лет в школе на выступление, посвященное дню Норландии. На гостью цветастая юбка и вышитая ярким орнаментом блуза сели, как влитые.
— Какая красота! Я так любить! Я так хотеть! Где можно купить еще? — спросила Паулина, переводя требовательный взгляд с Аммы на Трин и обратно.
Купить! Амма и Трин радостно переглянулись. Кошелек-то у гостьи остался — она его, слава всем богам, не в чемодане везла.
— Вам нравятся этнические мотивы? — спросила Амма
— Да. Очень! Такой яркая цвет, — закивала головой гостья, от чего ее белесые волосенки совсем растрепались.
— Тогда давайте я устрою для вас экскурсию по городу! Здесь есть чудесные лавочки, в которых продаются прелестные вещицы в народном стиле, — заворковала Амма. — И в конце мы обязательно заглянем на местный рынок. Там тоже можно разжиться кое-чем интересным.
Амма со значением подмигнула Трин. Та непонимающе уставилась в ответ круглыми, как у совы, глазами. Амма покачала головой. Нет, определенно, последнее, на что ориентировался племянник при выборе супруги — это интеллект избранницы! Трин — замечательная девочка. Добрая, любящая, заботливая. Готовит потрясающе… Но сложные умственные построения — это не ее.
— Ура! Ура! Я увижу Эргвиль, — захлопала в ладоши Паулина.
