– Вы знаете, что драконорожденным нельзя касаться друг друга?
– Почему?
– Их кровь смешается. И тогда последующие потомки обеих династий родятся лесными гномами.
Роман, которого Амальтее было хорошо видно за спиной Джерарда, сидел на лестнице в гостиной и бился в истерическом припадке. Но мистер Уорелл, тоже заметивший реакцию Романа, похоже, никак не связывал это явление с собой.
– Наверное, Роман вспомнил смешную историю. – сказал Джерард.
Алан, не убирая руку ото рта, пролепетал:
– Роман знает несколько забавных историй про путешествия пчёломедведя в городе.
– Кто такой пчёломедведь?
Амальтея поставила корзинку на стол и предложила мистеру Уореллу прогуляться в саду.
– Но у вас же нет сада! – возмутился Джерард, когда Амальтея за руку вывела его из поместья.
Она осознала, как велика брезгливость юноши только, когда они обошли дом, и Амальтея отпустила его руку. Джерард так усердно тёр ладони об брюки, что удивительно, как на пожухшую траву не посыпались искры. Вариант, что Уорелл просто-напросто сумасшедший и всерьёз верит, что его дети родятся гномами, девушка решила не рассматривать.
– Я благодарна вам за цветы и за то, что вы нашли время навестить меня и познакомиться со мной лично.
– У меня времени, как золота, в излишке. В нашей семье не принято тратить монеты на ненужные вещи, вроде волшебных зеркал. Уореллы не копят хлам.
– Если у Уореллов полно монет и времени, значит, они воюют с Грроями и Уинсли от безделья?
Джерард хмыкнул.
– Мы не воюем, а защищаемся. Власть нам не нужна.
– Если вы не претендуете на власть, то и защищаться вам не от кого. Воюющие стороны не примут вас за врагов.
– Вы неприлично глупы, раз полагаете, что они смотрят по сторонам. На войне нет нейтралитета. Есть только враги и друзья.
Амальтея усмехнулась.
– Вы так мудро рассуждаете о войне, что можно подумать, что вы в ней участвовали.
– Когда началась война Трёх Роз, а я полагаю, мы говорим именно о ней, мне было всего четыре года. Разумеется, я не участвовал. Но мои родители, защищавшиеся, между прочим, от вашего отца и его приспешников, объяснили нам с Миланой, что в этом мире нет ничего такого, за что стоило бы воевать.
Амальтея вытерла влажный лоб. Джерард говорил заумными словами, но, тем не менее, его речь выглядела пустой и бессмысленной.
– И не думайте, что я пришёл в поместье Грроев из-за непреодолимого желания познакомиться. Этикет обязывает меня быть с вами приветливым и сдержанным.
– Почему вы так плохо ко мне относитесь? – встрепенулась Амальтея. – Вы же меня совсем не знаете! Не знаете, какой я человек, чего хочу, о чём думаю!
– Я знаю, что вы дочь Дэниела Грроя. Этого вполне достаточно. Здесь раньше был пруд? – как ни в чём не бывало спросил Джерард и наступил в низину. То, что он принял за пруд, оказалось прикрытым листвой болотом.
Джерард погружался в трясину и смотрел на Амальтею, которая протягивала ему руку. Гордость не позволяла молодому человеку принять помощь от почти кровного врага. Инстинкт самосохранения тоже не срабатывал.
– Если у вас родятся лесные гномы, мистер Уорелл, мы выплатим вам компенсацию.
