Полицейский записал ее имя в блокнот, который окрасился в белый, стоило парню отнять карандаш от бумаги. Убрав карандаш в карман и оставив блокнот в руке, он продолжил:
– Ну и зачем ты здесь, Поппи?
– Я не знаю, – после продолжительной и колючей паузы ответила она, переминаясь с ноги на ногу.
– Я бы удивился, если бы знала!
Он подбросил свободной рукой блокнот вверх, где он, вспыхнув, разлетелся на хлопья пепла и снега. Птицы, удовлетворенные результатом, улетели прочь, оставив людей одних. С минуту парень смотрел в сторону, ведя внутренний, весьма тяжелый для него, диалог. Вздохнув, он перевел взгляд на Поппи, которая все это время безуспешно пыталась осознать произошедшее.
– Нам придется идти в главный офис. Это недалеко. О нас уже знают, – полицейский деловито отряхнулся и направился в сторону улетевших ворон. – Ну, пойдем.
Поппи оторопело смотрела на него, не двинувшись с места. Она уже увереннее стояла на ногах. Весь ее вид говорил о том, что то, что она еще жива – это настоящее чудо. Волосы запутались в грязи и листьях, лицо измазано землей. Куртка, вернее то, что от нее осталось, распорота в нескольких местах, а из синтепона торчали ветки. Джинсы зияли дырами, а обувь… Когда-то это были замечательные ботинки на шнуровке. Рюкзак, с поблескивающими брелоками в виде звездочки и меча, валялся чуть поодаль.
– Я. Никуда. Не. Пойду, – отчеканила Поппи. – Что, черт возьми, вообще происходит?
Парня передернуло, но он лишь потянул цепь на себя, сдвинув брови. Поппи продолжила вопрошать, сделав неуверенный шаг назад.
– А если бы я разбилась, прыгая с поезда, ты бы таскал за собой труп?!
– Теперь ты начала волноваться о своей жизни?
Полицейский снова с силой дернул цепь на себя, но Поппи проделала то же самое. Со стороны это действие напоминало перетягивание каната. Секундное недоумение сменилось долгосрочной злостью – парень явно не ожидал, что ему дадут отпор. Отбросив попытки перетянуть Поппи на свою сторону, он сам направился к ней.
– Нет! Нет! – начала было Поппи, но полицейский быстро сократил расстояние между ними, схватил ее за руку и поволок за собой.
– Я объясню все по пути. Нам нужно идти.
Поппи сложно было сопротивляться – сил не осталось. Слабость навалилась как по щелчку пальцев. «Наверняка этот гипнотизер дурацкий приложил к этому руку» – Поппи предприняла вялую попытку воспротивиться крепкой хватке, но тело словно ее не слушалось. «Да и оставаться здесь – не самая лучшая идея». Разум отказывался включаться в работу, оставив автопилот в виде интуиции. Интуиция говорила, что надо идти, особого выбора нет.
– Мой рюкзак!
– Он тебе больше не понадобится.
– Там… Там мои вещи! Документы!
– Там-там! Вот именно, что «там»! А сейчас ты – здесь! – с каждым словом парень начинал раздражаться все больше и больше. – Мы идем в главный офис, где разберутся, что с тобой делать и куда тебя послать. Вороны уже им сообщили, что мы здесь. Если мы не придем туда сами – нам крышка. Если придем – нам тоже крышка, потому из-за тебя влип я! Наручники должны были исчезнуть, а ты должна была оказаться в своем мире. Но теперь, будь добра, уважай законы этого мира. Тебя не должно быть здесь!
Парень торопился, чуть ли не переходя на бег, но постоянно себя одергивал, замедляясь время от времени. Он видел, как тяжело ковыляет Поппи, но ничего не мог с собой поделать. Страх подгонял его вперед. Она, шмыгая носом, еле поспевала за ним.
