Его раздражение сбавило обороты, заполнив образовавшееся свободное место чувством вины. Он понимал, что ведет себя необоснованно некультурно и жестко, но понятия не имел, как исправить ситуацию. «Я влип. По полной. Такого еще никогда не было. Раньше все заканчивалось быстро, даже скучно. Зато теперь весело!». Проделав еще несколько шагов, полицейский не выдержал, нарушив сложившееся молчание:
– Вот уж не знаю, чей билет ты стащила!.. Раскисает теперь где-то на вокзале. Когда ты садилась, видела, где кабина машиниста?
– Н-нет…
– Еще бы, – прыснул он. – Тогда бы ты заметила, что поезд движется в обратном направлении. – Этот поезд перемещает людей из живого мира в мир мертвых. Моя работа – вытаскивать таких «зайцев», как ты, которые лезут… Раньше времени! Понахватают чужих билетов, а потом просятся обратно…
Он вздохнул и перешел на медленный шаг, поравнявшись с Поппи. Было видно, что ему нелегко смириться со всей этой ситуацией, но он не мог заставить Поппи идти быстрее. Да и поможет ли это?
– Ты сказал, что мы идем в офис…
– Главный офис.
Поппи закатила глаза, но мысленно себя одернула, решив, что развивать конфликт из-за пустяка – не самая лучшая идея в сложившихся обстоятельствах.
– Что это за место?
– Место, где все расставят по местам. Скорее всего, произошла ошибка. С нас снимут наручники, тебя отправят домой, но перед этим сотрут память.
– А ты? – Поппи нахмурилась, выуживая листья из волос.
– А что я? Тебя не должно это волновать, – отрезал он, не желая продолжать бессмысленный для него разговор.
Какое-то время они шли молча. Тропа становилась все менее и менее различимой среди высокой сухой травы. Промежутки ажурного неба между деревьев отдавали серым. Лес выглядел мертвым. Казалось, можно услышать то, как опадают иголки с сосен, потревоженные редким ветром или захудалая белка прошмыгнет с одной ветки на другую.
– А этот контролер? – Поппи шла след в след, нарушив очередную короткую тишину первой.
– Местный Харон. Понравился? Познакомить поближе? – парень остановился, отчего Поппи едва не врезалась в его спину. – Была тут одна… – он продолжил ход, а голос его стал грубее и громче. – Тоже «безбилетница». Все прыгала и прыгала, хотела быть с ним, якобы он ее «судьба». Жить без него она не в силах, – он издал едкий смешок, перешагивая через высокую корягу и подавая руку Поппи.
Она приняла его руку, пряча непрошенный румянец. Цепкий взгляд голубых глаз и тепло шершавой руки ввели ее в смущение. «Самое время, Поппи! Ты оказалась непонятно где, непонятно с кем… А этот «непонятно кто» только что чуть тебя не угробил, заставив сигануть с поезда!» – распекала себя Поппи, пытаясь отогнать нетипичные для нее мысли и чувства прочь, делая вид, что ее особенно заинтересовала здешняя флора в виде мха под ногами.
Поппи спрятала руки в карманы и слегка откашлялась:
– И что же дальше?
– Дальше? – парень вздернул бровь, бросив взгляд из-за плеча. – Она допрыгалась. Ее скелет доехал. Куда следует. Он же хохотал всю дорогу.
– Кажется, вы с ним не очень дружны.
– Не кажется… Его можно понять, он каждый день видит, как люди перестают быть людьми. Чокнулся, проще говоря. Его забавляют такие, как ты. Вот он и подыгрывает. Иной раз сам билетик всучит. Лучше скажи спасибо, что я тебя вытащил.
– Спаси-и-бо, – протянула Поппи, с трудом скрывая издевку в своем голосе. – А ту девушку… Почему же ее не вытащили?
