Пару раз рука Виктора, тянущаяся к фигуре, невзначай сталкивалась с ее рукой, которую она еще не успевала убрать, в результате чего обе руки на секунду замирали, как два испуганных зверька, а затем неспешно продолжали свое движение.
Обдумывая очередной ход, Арина все чаще покусывала розовый ноготок, раздумчиво проводила указательным пальцем по влажной нижней губе.
Лёха обратил внимание, что и ноги Виктора, случайно столкнувшись под столиком с ногами Арины, тут же испуганно отдернулись. Когда же подобное столкновение произошло вторично, то никуда уже они отодвигаться не стали, а так и застыли в этой позиции.
Сам же Виктор, рассеянно глядя на доску, совершал одну грубую ошибку за другой. Король давно уже находился в незавидном положении, однако королевская судьба все меньше волновала его. Внимание Виктора на самом деле было полностью поглощено тонким пальчиком с розовым ноготком, медленно скользящим взад и вперед по нижней губке его соперницы.
Да и Арине, надо признаться, стоило все больших усилий сосредоточиться на игре. Все чаще отрывала она взгляд от доски, все дольше смотрела на Виктора своими бездонными зелеными глазами.
Алые блики начинавшего медленно клониться к закату солнца играли на ее лице, беспрестанно придавая ему новое выражение. Виктор, затаив дыхание, неотрывно следил за этой игрой света, делавшей девушку с каждой секундой все более привлекательной.
Леха встряхнул ушастой головой, словно отгонял от себя какое-то видение, снова замер, неподвижно глядя на игроков.
Они в упор смотрели друг на друга, почти не моргая, как в детской игре в гляделки. Воздух в комнате, казалось, настолько пропитался напряжением, исходившим от них, что достаточно было бы мельчайшей искры, чтобы раздался взрыв.
– Тебе шах, – прошептала Арина. – Если ты не примешь меры, то следующим ходом – мат.
– Я приму меры, – пообещал Виктор, почти не разжимая губ, – только я хочу кое о чем тебя спросить. Поклянись, что скажешь правду.
– Клянусь луной! – так же тихо, как и в первый раз, сказала она. – Я скажу правду. Спрашивай.
– Почему ты мне сказала, что ты меня любишь? – спросил Виктор внезапно охрипшим голосом. – Зачем ты это повторяла?
– Потому что это так, – еще тише, чем раньше, сказала Арина.
– Что так? – Виктор тоже невольно понизил голос.
– Я люблю тебя. Это правда.
Она почти шептала.
– Я тебе не верю. Этого не может быть. Ты меня совсем не знаешь, – в свою очередь прошептал Виктор.
– Ты дурачок. Ничего не понимаешь, – быстро заговорила она. – Я знаю тебя вполне достаточно. Когда вчера вечером ты вошел в бар и стал пересекать зал, я подумала: боже мой, какое у него лицо, какое необыкновенное лицо…
Лёха приподнял длинные висячие уши, тщетно пытаясь услышать, что говорят игроки. Они разговаривали, почти не разжимая губ, и было непонятно, как они сами слышали и понимали друг друга.
– Что ты болтаешь, ну что ты болтаешь?.. – шептал Виктор. – Как будто я не знаю, какое у меня лицо. Самое обычное лицо.
– Только не для меня, – отвечала Арина. – Ты уж поверь, мне виднее. У тебя удивительные глаза. Я тебе говорю, у тебя было такое выражение лица… Я поняла, что ты замечательный…
– Хорошо, – прервал ее Виктор. – Ты что, хочешь сказать, что впервые в жизни видишь человека, идущего через бар, и моментально все про него понимаешь, все сечешь?
– Это не всегда так, – смутилась Арина. – Я не знаю, как тебе объяснить… С тобой – да, я поняла все сразу…
