Читать онлайн Лариса Майорова (Кларисса) - Зелёный ад. Книга первая. По ту сторону

Самыми сильными, самыми яркими моментами моей жизни были и остаются путешествия. Но не они делают меня счастливой, а аэропорт и полет на самолете. Стоит только переступить порог аэропорта, и с первых секунд накатывает эта будоражащая волна, подступающая к горлу. Смотрю на табло вылета самолета, и меня охватывает трепетное волнение в предвкушении полета. Я прохожу все этапы регистрации и ожидания, захожу в салон лайнера и сажусь в кресло. Самолет очень медленно начинает выходить на свою стартовую полосу. Он двигается не торопясь, как гигантский дракон, которому неуютно на земле, потому что его стихией является свободное и бескрайнее небо. И вот, наконец, он выходит на стартовую полосу, останавливается и замирает, как будто вбирает все силы предстоящего взлета. Включается двигатель, и этот рев, вырывающийся из турбин, пошел, пошел, пошел колотить мое сердце, прерывая дыхание. Огромная крылатая машина, набирает скорость, отрывается от земли, и ты уже не чувствуешь себя маленькой девочкой. Перед тобой открывается что-то новое, зовущее вперед, оставляя все позади – все земное, все никчемное и бесполезное, забирая с собой только лучшее. С высоты открывается новый мир – тот, который ты никогда не видел, – меняет твое сознание и отношение к Земле, на которую ты пришел погостить.

Итак, воздушное путешествие предстояло быть долгим. Я летела в Австралию через Индонезийские острова, разбросанные в водах Тихого и Индийского океанов. Я сидела с краю в последних рядах хвостовой части самолета. Периодически я тянулась к окошку иллюминатора, но из-за тучности моей соседки, которая весь полет шуршала пакетом с едой, мне ничего видно не было. Тогда я вставала и за ширмой около туалета, в присутствии любопытных глаз, отжималась и делала гимнастику. Потом подходила к свободному окошку иллюминатора и часами разглядывала причудливые формы облаков.

Оставалось меньше пары часов полета. Объявили о снижении самолета, пассажирам – занять свои места и пристегнуть ремни. Я вернулась на свое место. Уставшие от длительного полета люди дремали. Стюардессы, как обычно, проходили по рядам и проверяли пассажиров на предмет пристегивания ремней. «Как-то рано мы снижаемся», – подумала я и защелкнула замок ремня. За улыбкой очаровательной девушки скрывалось беспокойство. Моя соседка достала из шуршащего пакета булку и начала есть. Удивленная таким обжорством, я мельком посмотрела на нее. Женщина, будто прочитала мои мысли и пояснила:

– У меня перекус; сахарный диабет.

Я кивнула головой, удивленная еще больше количеством перекусанных углеводов. В этот момент самолет тряхнуло. Мы снижались быстрее обычного. Я потянула голову к окошку иллюминатора – под нами была вода. В этот момент помидор в зубах моей соседки лопнул и стрельнул мне на грудь. С джинсового комбинезона остатки помидора стекали в нагрудный карман, и я подумала «Останется пятно». Женщина виновато протянула мне салфетку.

Через пару минут объявили, чтобы люди оставались на местах. Взволнованная, но продолжавшая улыбаться стюардесса опять проскочила мимо. Она крепко хваталась за спинки сидений, так как самолет подбрасывало. Испуганная женщина бросила булку и начала креститься, читая молитву. Я полезла рукой под сиденье, нащупала спасательный жилет, и быстро вытащила. В мыслях, я проверила все выходы из самолета. Несколько раз отстегивала и пристегивала ремень. Имея опыт работы врачом-спасателем, я на автомате выполняла эти действия и посоветовала своим соседям проверить жилет и ремни, но они меня уже не слушали. Люди громко читали молитву и крестились.

Самолет периодически подбрасывало. Кто-то начал кричать, и вскоре пассажиров охватила паника. Чтобы не поддаться ей, я стала кусать губу так сильно, что не заметила, как прокусила ее. Открылись верхние полки, содержимое которых полетело на головы людей. Я вжалась в сиденье, буквально сложилась пополам, засунула голову между колен и прикрыла ее руками. Изо всех сил я обхватила спасательный жилет ногами. Пилот что-то говорил, но было уже не слышно, люди кричали. Выскочили кислородные маски. Кто-то надувал спасательные жилеты. Я чувствовала солоноватый привкус крови на губе, но продолжала думать: «Если надуть жилет и надеть его сейчас, это слишком рано – он может только помешать выходу из самолета, а в случае попадания воды в салон, если такое и произойдет, то он не даст возможность поднырнуть в случае необходимости». Для самолета упасть в воду равносильно падению на бетон.

Я сильно зажмурила глаза и начала считать от ста в обратном порядке. Не знаю на каком числе я почувствовала, как какая-то сила потянула моё кресло, сильным рывком оторвала от пола и выбросила в пространство. Я кружилась в воздухе вместе с какими-то частями от самолета, а затем меня отбросило в сторону.

Ураганный ветер подхватил моё кресло и вращал, постепенно снижая по наклонной. Тем самым он спасал мою жизнь. Я почувствовала приближение воды, приготовила руки на застежке ремня кресла.

Я ничего уже не понимала и не соображала, мозг сам выдавал команды к действиям. Я услышала, как что-то тяжелое рухнуло в воду. Скорее всего, это был тот самый кусок от самолета, с которым я и вылетела. Я отстегнула ремень, и мое кресло унесло ветром. Через мгновение я попала в воронку, которая потянула меня в океан, на глубину. Я опускалась в воду с открытыми глазами, и понимала, что это последние секунды моей жизни. Все стало тихо, как в вакууме, но в эту же секунду что-то, всплывая, зацепило меня за ногу и потащило вверх. Я не сопротивлялась. Главное, чтобы мои легкие не сделали вдох раньше времени.

Я вынырнула, жадно схватила первый глоток воздуха, отдышалась и осмотрелась. Со всех сторон меня окружала морская гладь, у которой не было ни конца, ни края. Единственное, что отделяло воду, это линия горизонта.

Первое правило на воде: «Не паникуй!» Именно паника приводит человека к гибели. Я это хорошо знала, имея ещё и квалификацию спасателя-матроса. И в эту минуту я осознала: мне дважды удалось избежать смерти, не разбиться при падении и не утонуть. Дважды миновала смерть – значит, не быть и третьей. Такая мысль меня приободрила. Я жива, а это главное. Плыть в неизвестном направлении от места крушения нельзя, да и плыть было некуда. Я приняла решение остаться на месте, и начала кружиться приблизительно на одном месте в надежде увидеть то, что могло бы мне помочь, или увидеть кого-нибудь из выживших.

Солнце начало садиться. Оно беспощадно ослепляло меня, когда я поворачивалась в его сторону. Вдруг в метрах пятидесяти от себя я что-то увидела. Оно то поднималось, то опускалось. «Акула!» – с ужасом подумала я. Но яркая, блестящая поверхность не уходила под воду, она дрейфовала на поверхности, и я поплыла к ней. По мере приближения я все отчетливее и отчетливее видела, что это какая-то часть обломков самолета. Она была метров двадцать пять в длину. Обломок раскачивался на волнах и со стороны выглядел как плот, но для меня это был настоящий корабль. Кое-как мне удалось залезть на него. Всем телом я рухнула на раскаленное, горячее от солнца железо. К тому времени я успела замерзнуть, поэтому сравнением может быть только замороженная рыба, когда ее кладут на раскаленную сковороду. Через пару минут я уже стояла на середине своего спасительного судна. Рассмотрев его, я поняла, что это крыло от самолета. Я села и стала всматриваться в небо в ожидании спасателей, время от времени тупо пялясь на воду.

Стемнело. Пережив весь ужас дня, казалось, что ничего более страшного произойти уже не может. Но я ошибалась, потому как смерть мгновенна, а ожидание ее – мучительно. Поднялся ветер, волны усилились; я чувствовала, что теперь мой корабль не стоит на месте. Меня уносило с места крушения, и я понимала, что найти меня будет крайне тяжело, а скорее – невозможно, предполагая, что выживших нет и меня искать не будут.

Под утро солнце стало согревать первыми лучами мое окоченевшее тело, и я уснула, несмотря на начавшуюся жажду. Проснулась я от сильной, нестерпимой головной боли и сухости во рту. Я сняла футболку, намочила ее и обмотала голову, спасаясь от палящего солнца. Неподалеку кто-то показался. Мужчина. Тело было изогнуто, часть спасательного жилета держала его на воде, голова низко опущена. В душе я надеялась, что он жив. Я спрыгнула с плота и поплыла к нему. Когда убедилась, что мужчина мертв, я поплыла обратно, но тут же вернулась. Мои попытки затащить его на свою палубу потерпели неудачу. Это был мужчина крепкого телосложения и высокого роста. Тогда в воде я сняла с него пиджак, ремень и спасательный жилет. В пиджаке оказались оптические очки на большой плюс в футляре и детское зеркальце в розовой оправе. Насколько помнила прочитала молитву «Отче наш», и отпустила мужчину в бездну океана. Какое-то время я молча сидела, уставившись на воду.

Солнечное отражение, разбитое на бесчисленные капли, то появлялось, то исчезало. На волнах играли блики. Они манили сделать хотя бы глоток. Такое прекрасное и вместе с тем убивающее. Я прекрасно понимала: стоит только мне поддаться соблазну и глотнуть воды, смерть наступит намного раньше, чем от жажды, и я терпела. Пиджак мужчины стал спасать меня от накалившегося железа, а подкладка, которую пришлось оторвать, – от солнца. Где-то высоко в небе я видела самолеты. К вечеру голова разболелась еще сильнее, началось обезвоживание. Солнце, к которому я так стремилась, стало ненавистным. Наконец, оно скрылось. Я лежала, обхватив голову руками, но все же уснула, укутанной в пиджак мужчины. Проснулась от тошноты и сильного ветра. Мой корабль издевательски мотали и подбрасывали волны. Пошел сильный дождь, такой, какой бывает в тропиках, настоящий ливень. Я подняла голову и открыла рот, жадно проглатывая то, что попадало. Пригодился и футляр от очков, который быстро наполнялся водой. Вскоре дождь прошел, ветер стал тише, и я уснула.

Наступило утро третьего дня. Подступила тошнота, которую я уже не могла сдерживать. Пустой желудок сокращался, вызывая сильную боль. Периодически я то вставала на колени, то, обессиленная, падала. Вдалеке я увидела самолет. Быстро достала детское розовое зеркальце и начала прикрывать его ладонью с разной частотой, посылая сигнал SOS. Но авиатрасса проходила слишком далеко. Меня не видели. Мои силы исчерпались. Глаза слезились от ярких солнечных бликов на воде, которые превращали все окружающее меня водное пространство в гигантское пылающее зеркало. Я закрыла глаза и подумала: «Смерть Всевышний уготовил мне мучительную». Выжить в катастрофе, в нереальных условиях, чтобы умереть в огромном океане воды, на которую можно только смотреть, как-то даже обидно. Я намочила пиджак, накрылась им и легла. Сознание становилось мутным. Исчезла линия горизонта. Она сравнялась с морской гладью. Я приготовилась умирать. Периодически я то отключалась, то приходила в сознание. На какой-то момент мне показалось, что меня толкнули. Эти ощущения повторились. Я подняла голову и увидела, как мой плот бьется о край берега. Я услышала многоголосый крик чаек, которых не спутаешь ни с одной другой птицей. Они стаей кружились над головой и поднимали меня с плота пронзительно-звонкими криками.