– Пусть попробует. Ладно, ты лучше скажи – как там дела у Тиль?
– Аспирантка твоя? – Анна помнила девушку, по личной просьбе Айвор переведенную под научное руководство де Трана. – Да отлично, у нее прям чутье на оптимизацию плетений, работает споро, почти все дописала.
– Вот и хорошо. У нас ей явно тесно было.
– Слушай, – Анна прищурилась, – ты не хочешь рассказать, как там в Кафаце с толковыми ритуологами? Мне тут пришло предложение об одном интересном совместном исследовании…
Взгляд Айвор просветлел. Не так давно завершенная командировка, несмотря ни на что, вышла продуктивной, и подарила пару отличных идей, которые сначала стоило проверить теоретически. И для этого нужна была Анна.
Стоит ли говорить, что покинула дом подруги декан практиков незадолго до рассвета, зато с целым ворохом пергаментов со схемами и вычислениями. Это, определенно, была продуктивная беседа.
5. Глава 4. Слова написанные и книги прочитанные ч.1
Следующий день для Альбы начался рано. Во снах теперь помимо приближающегося джипа и шума дождя мелькала мужская фигура с пронзительными темными глазами. На удивление она не могла вспомнить черты лица незнакомца. Память на лица, впрочем, у Альбы вообще была не самая лучшая. Во сне мужчина просто был, и от этого становилось жутко. Попасть на любимую поляну не удалось, сколько она не ворочалась в постели, так что Альба решила не тратить время попусту, а до открытия библиотеки позаниматься тем, чем советовал заняться седовласый маг – правописанием.
И это оказалась правильным решением. Альба чудом не запачкала чернилами стол, не один раз порвав пергамент. Алфавит написать не удавалось – рука замирала на «Щ». Интересно, в этом мире просто меньше букв? Или что-то еще? Решив написать связный рассказ о себе наподобие тех, что она писала на парах по английскому дома, Альба вовсе не сумела сладить с рукой. В какой-то момент захотелось просто сесть, зарыдать и ничего не делать, и после пятнадцати, наверное, попыток, она почти так и поступила. Почти. Остатки мыслей в голове собрались в единую картину. Позавчера она ведь бумаги заполнила… Да, неряшливо, но вполне успешно. По крайней мере, переписывать ее не заставили, пусть это и была какая-то важная грамота.
Получилось? Получилось. И еще раз получится. Значит, сможет написать не только имя и фамилию. Понять бы, что теперь не так…
О магии Альба ничего не знала, по крайней мере, не знала ничего правдивого, но о том, что такое речь и письмо знала чуть больше. Если оставить в сторону невероятность того факта, что она вообще могла говорить и понимать местных без специального обучения их языку, то выходит, что этот самый «Переход» каким-то образом изменил ассоциации в ее голове. Да и проректор именно так говорил. Поэтому голова, видимо, и побаливала – вчера и позавчера сильнее, сегодня – слабее. Да и маг предупреждал, что ей будет трудно долго говорить и все в этом духе.
Хорошо. Допустим, дело действительно в изменении нейронных связей. Так-то у местных свой язык, своя история, и наверняка для других жителей этого мира должность седовласого де Кресси не звучала как «проректор», и главу университета наверняка не ректором называли. Ну только если тут римлян не было и латыни, конечно… Так что, получается, магия одарила Альбу чем-то вроде синхронного перевода, и именно значение слова играло ключевую роль. Если в ее мире тот, кто занимается делами студентов и подчиняется напрямую главе учебного заведения, зовется «проректор по воспитательной работе», то она так и воспринимала название аналогичной должности здесь. Смысл был главным. Интересно, а если потрогать какую-то выбитую или вышитую надпись – ощущения изменятся? Ведь сами буквы-то здесь начертались наверняка не так, как ее родные… Ладно, неважно.
