Неожиданно раздалось громкое конское ржание. Всадник на полном скаку врезался в Мергена, который отлетел назад и покатился, словно пустая тыквянка. Одним махом Айги соскочил с коня, в два прыжка оказался возле Ундэса и Лотара. Сильными руками он схватил Ундэса за халат и, оторвав от Лотара, по-борцовски перекинул его через себя, плотно припечатав к земле. Не зря все свободное время любимой борьбой-куреш занимался. Охая, Ундэс с трудом приподнялся и, отбежав в сторону, присел возле приходящего в себя Мергена.
– Отец! Мама! – крикнул Айги, подбегая к ним.
– Айги! Молодец! Как ты здесь оказался? – с радостью на лице проговорил поднявшийся Басан, возле которого суетилась Ойюн.
– Отец, уходим! Сюда идут дунгане! Они близко!
– О Небо! Да что же такое творится! – воздела руки и голову к небу Ойюн.
– Отсюда по-любому уходить надо. Это место отныне проклято, – плотно сжав губы и с презрением окинув взглядом двух своих соплеменников, проговорил Басан. – Айги, отгони овец в горы.
– Отец, берите самое ценное. А за юртой мы потом вернемся, – рассудительно сказал Айги и, ухватив коня за поводья, лихо вскочил в седло.
Басан и Ойюн исчезли в юрте. Охваченные тревогой они даже не обратили внимание, как Лотар высвободился от пут и двинулся навстречу Мергену и Ундэсу, которые совсем не собирались расставаться с наградой в тысячу лян и, поднявшись на ноги, медленно обходили его с двух сторон. Они были умелыми охотниками за головами.
Айги же заметил происходящее и, натянув поводья, остановился, решив понаблюдать, как сложится схватка. А она обещала быть весьма интересной.
Чужеземец понял, что ввязываться в борьбу с сильными противниками бессмысленно, и потому совершал какие-то странные действия. Он, словно пританцовывая, перемещался на пятачке земли, явно выжидая какого-то нужного ему момента. И вот, подпустив Мергена на расстояние вытянутой руки, и когда тот, словно разъяренный медведь, раздвинув руки, попытался обхватить его, он резко выбросил вперед свою левую руку с крепко сжатым кулаком. Удар пришелся прямо в нос Мергену. От резкой, неожиданной боли он на мгновенье застыл. Этого было достаточно, чтобы чужеземец нанес молниеносный удар правой рукой, вкладывая в него всю тяжесть своего тела. Удар в челюсть Мергена был такой силы, что тот рухнул, как подкошенный сноп.
– Сзади! – ерзая в седле, крикнул Айги, предупреждая Лотара от подкрадывающегося Ундэса.
Но чужеземец и сам прекрасно знал об этом, будто бы имел глаза на затылке. Он резко скользнул в сторону и, развернувшись, пустил левую руку по боковой дуге, попав кулаком в правый глаз Ундэса. Голова Ундэса мотнулась в сторону. Теперь – молниеносный удар справа всем корпусом по массивной челюсти, и тот покатился по земле.
Айги восхищенно покачал головой: «Ай да, длинноносый! Лихо разделался с этими уродами». Откуда ему было знать, что никто в Прусской императорской армии так не владел искусством английского бокса, как лейтенант Лотар Ланков. Он махнул рукой с благодарностью взглянувшему на него Лотару и, огрев коня плетью, помчался к пасущемуся под охраной старого волкодава стаду овец.
Вскоре из юрты показались Басан и Ойюн с тяжелыми узлами в руках. Они быстро двинулись к привязи с лошадьми. Там же садились на своих коней побитые Мерген и Ундэс.
– Олухи, мы скоро вернемся. И тогда вам всем не сдобровать, – грозно пригрозил Мерген, морщась от боли. Они не слышали, какие вести принес Айги, и посчитали, что Басан с Ойюн просто меняют кочевье.
