– Водкой лучше бы, – уверял Ваха, – но нам строго запрещено.
Они вернулись уже несколько часов назад. Стив отдыхал на кровати, пятно от первого пирожка, как и утверждал Ваха, не очистилось.
– На память останется, – спокойно подумал Стив.
Что-то перемкнуло в нем – эти странные, смешные люди, со своим планами, хотят обмануть всех. И скорее всего – даже его, может быть и себя, но кто он такой, чтобы им отказывать в этом жестоком космическом мире.
– Что может предоставить Галактика против пирожков с щавелем? – ему особенно понравился этот вкус и с вишней. – Нет, это невозможно выбрать что-нибудь одно, – засыпая, подумал Стив.
Ему снилось недавнее минувшее прошлое или это было грядущее будущее, во сне было не разобрать. Ваха весь в крови в каком-то подвале. Человек в черной форме что-то напевающий себя под нос про кукурузу. Робот словно в доспехах, которому тот стирает память. Стив проснулся посреди ночи.
– Вот, поди, же приснится такое! – Стив призадумался, но ненадолго. Попил воды и перевернулся на другой бок.
Что-что, а со сном у капитана МакМерфи было все в порядке и никакая совесть его не мучала. В конце концов, он ведь ни какой-нибудь гуманоид с Сириуса, чтобы переживать о грядущем.
– Значит так, – монотонно жужжал профессор, – идешь с обычной скоростью, сквозь Черную материю, ну как сквозь, она там будет везде, проходишь ее и на минимальной скорости пытаешься нащупать начало порогов.
– Как я пойму, что, как вы выражаетесь, нащупал их? – горячился Стив.
– Как как, – пауза, – ты поймешь, тебя затянет, и полетишь скачками, может кувырком, завертит, как бочку в воде на порогах. Катался на каяке когда-нибудь?
– Нет, видел в обзоре про спорт.
– Ну, вот и покатаешься, тут главное ускориться изо всех сил.
– Ладно, пороги так пороги, как я найду точку входа?
– С этим сложнее, – вздохнул профессор, задумчиво поглаживая лысину. – Понимаешь, надо сначала найти одного человека, у него есть ответ.
– Да, я помню, этот ваш таинственный землянин. Где его искать?
– Тут недалеко, я покажу, – сказал Ваха.
– Ты полетишь со мной?
– А то, как же, одного тебя отпускать нельзя, мало ли что пообещаешь и сбежишь, глаз да глаз за тобой нужен.
– Лизе значит нельзя на корабль, а тебе можно?
– Лизой нельзя рисковать, она ценный экземпляр, а мной можно, – ухмыльнулся Ваха.
– Мы заморозим его, у нас есть технологии, остались с былых времен. Когда эпидемия началась, людям обещали, что их заморозят, а потом разморозят, когда все закончиться, но никто тогда и не предполагал что начнется третья мировая война, а потом придет эпоха каннибализма. Почти всех замороженных съели, – грустно сказал профессор. – Лишь немногим удалось выжить. Например, мы с Вахой, как ты, возможно, заметил, мы люди другого времени. Мы были заморожены в конце эпидемии, в нашей стране правительство решило заморозить часть населения с целью сохранить расу. Были выбраны лучшие из лучших.
– Кто лучший-то, этот что ли? – засмеялся Стив, тыча пальцем в Ваху.
– Хоть бы и я, – обиделся тот.
– Он достаточно талантливый творческий молодой человек к вашему сведению, капитан очевидность, – съязвил Француз. – Я в свое время был известный журналистом, обозревателем, к моему мнению много кто прислушивался. Нам повезло: часть капсул с замороженным людьми, в целях эксперимента, была запечатана в хранилище на острове Шпицберген – это на севере. Туда ни эпидемия, ни война, ни каннибализм не добрались. После войны у людей просто не было технологий, чтобы попасть туда. Последние из выживших потомков жителей острова, просто разморозили нас и поставили перед фактом: да прежнего мира не осталось.
