Когда ожидаешь честно́го суда.
Брось зависть и ревность в глубокий овраг,
Согреет Бригита домашний очаг…»
– Что такое? Не нравится? А ты попробуй заслужить другое отношение, – последние слова женщина произнесла уже на выдохе, стараясь утихомирить бурю внутри себя.
– Умеешь же ты запугать человека при первой встрече.
В комнату зашёл мужчина по виду чуть старше женщины. Лилит не требовалось подсказок, чтобы его узнать. Она не видела его лица раньше, но хорошо запомнила голос. Человек был именно таким, как девушка себе и представляла: высоким и массивным, как шкаф; густые брови, нависающие над глубоко посаженными тёмно-карими глазами, острые скулы, выпирающий подбородок, сухая бледная кожа. Вот только волосы неожиданно оказались серебряными. Мужчина сел на стул и окинул О’Фаррелл спокойным внимательным взглядом.
– Похоже, на этот раз всё обошлось, и не придётся ничего ампутировать, – он отметил, как исказилось лицо дворянки от услышанного. – Однако впредь не советую ходить зимой по лесу в одном плаще и тонких сапогах. От холода это не убережёт, скорее, только подстегнёт его. Я принёс тебе новую одежду, портнихи шили её всю ночь, – мужчина положил вещи на край кровати.
Заметив, как пристально смотрит на него девушка, он прочистил горло и произнес:
– Сэр Арден Мур. Прошу прощения, что не представился сразу.
Лилит замешкалась. Ранее он не показался таким уж «сэром», когда велел ей закрыть рот.
Ты кричала, как ненормальная
Похоже, её внутренний голос наконец проснулся. Что ж, и то верно. Она явно тогда была не в себе, а сейчас не стоит быть невежливой по отношению к своему спасителю.
– Это я прошу прощения за недостойное для моего статуса поведение. Лилит О’Фаррелл, – представилась она и слегка кивнула головой, воображая, как делает красивый реверанс.
– Если хочешь прижиться здесь, или хотя бы не оказаться в подвале в первый же день, будь добра обуздать своё высокомерие, малышка, – краем глаза Лилит заметила, как Арден слегка улыбнулся словам кареглазой. Ему, похоже, тоже понравилось новое прозвище Лилит. Тот образ, который она так старательно пыталась выстроить, окончательно рухнул перед этими дикарями. – Ах, да. Леди Сабина Хэйс, – она хотела протянуть руку, но потом, словно опомнившись, быстро её опустила.
Да уж, подумала О’Фаррелл, кто тут ещё высокомерный. Присвоенные титулы «сэра» и «леди» не сделают благородными тех, кто не является таковыми по происхождению. К счастью, Лилит удержалась от очередного неуместного высказывания и, стараясь взвешивать каждое слово, спросила:
– Вы отшельники? – и, немного помедлив, неуверенно добавила: – Зимние бродяги?
Сабина насмешливо вскинула бровь. Да уж, вопрос все равно вышел нелепым.
– Ты так внимательно осматривала комнату – и, в итоге, сделала самый глупый вывод. Наверное, голову тебе все же знатно подморозило, – Сабина определенно могла наговорить ещё немало колкостей, но взяла себя в руки и всё же ответила:
– Мы – бригантийцы, – и поспешно добавила: – Не путать с бригитами.
«…Любого уменья она покровитель,
Заботливый, добрый и мудрый учитель.
Отдай ей творенье ручного труда —
Не будет тебе от работы вреда…»
Лилит попробовала слово на вкус и согласилась, что звучит оно достаточно благородно, чтобы присвоить титул. Значение термина было непонятно, но задавать очередной вопрос девушка не решилась.
– Если не спросишь – ничего и не узнаешь. Мы не намерены играть в твои игры по поднятию самооценки, – сказала Сабина, снова раздражаясь.
