Собрав всё, что требовалось, Рагнвальд задумался. Открывать свое инкогнито он не хотел, но время было очень дорого. Лёгкий, неразличимый глазом жест – и он исчез. Разумеется, Читающий Заклятья прочёл бы в своём сверкающем Эфирном Шаре самое обычное заклятье Перемещения…
И вот он вновь, Холм Демонов! Теперь за работу… но стоп! Что здесь случилось?! Печать!
– Мас‑с‑стер, мас‑с‑стер, ты так с‑с‑сейчас‑с занят, ты произнос‑с‑сишь очень, очень опас‑сные с‑слова! С‑старый Хисс и не с‑знал, что ты с‑знаешь такие… Ты не ус‑с‑слышишь меня, мас‑с‑стер, и не с‑сможешь ничего с‑сделать, и не с‑станешь с‑смеяться над великим с‑змеиным царём… Ты выс‑зываешь Духов. Очень хорошо, с‑старый Хисс будет с‑знать… Каких Духов? Так, оч‑чень, очень могучих: Арфаурэель, Дух Небес‑сного Пламени… я и не с‑знал, что твоему отцу удалос‑сь с‑закляс‑сть его… Ибидрас‑зиль, Дух С‑звёз‑дного Рас‑ссеянного С‑света… С‑самостанель, Дух С‑за‑родышей Жизни во Мгле… да, великая троица… Теперь они начинают с‑снимать Печать… надрезать удерживающие её путы… ос‑стальное ты должен с‑сделать с‑сам, мас‑стер… Так… путы подрезаны… Духи удаляются… надо же, такие с‑сильные, могучие, а с‑служат этакому с‑скупердяю, как твой батюшка, мас‑стер… И уходят так с‑скромно – ни пламени, ни блес‑ска… А теперь тебе, похоже, мас‑стер, удалось с‑снять Печать…
– Хисс! Хисс! Тяни же, во имя всех богов! Тяни! Я совсем без сил! Ой! Чуть не выронил Печать… Да скорее же!
– Мас‑стер! Вы с‑сейчас уроните Печать!
– Нет! Ничего! Ты только тяни… тяни… тяни…
– Ты с‑совсем ос‑слаб, мас‑стер… Дай руку…
– На… Стой! Печать! Нет! Хисс, тварь! Предатель!
– Ты с‑смеялся надо мной, мас‑стер. Твои пальцы ос‑слабли, и я вырвал Печать. А теперь…
– Ах, у тебя ещё и нож! Нет! Нет! Не‑ет!..
– Лети во тьму, мас‑стер…
Грифон Эльтары взмыл в воздух. Ошарашенные обитатели хутора провожали сказочное существо взглядами: ничего подобного они доселе не видывали. Вместе со странной пришелицей исчез и не менее странный гном Двалин. Пропали и все его вещи – когда только собрать успел. Молодки скрипели зубами и беспричинно шпыняли своих кавалеров. Заменить в постели гнома не мог никто из них.
Двалину доселе не приходилось летать. Желудок гнома предательски сжался, ладони покрылись потом, он не мог заставить себя взглянуть вниз ни за какие земные и небесные сокровища. Однако он решил, что скорее сам спрыгнет со спины зверя, найдя быструю смерть, чем выкажет повелительнице Эльтаре свой испуг. Повелительница Эльтара… Гном вновь заскрежетал зубами. Он попался! Он стал рабом! Рабом, который не может ни сбежать, ни восстать против своего господина! Древнее проклятие обрушилось и на его плечи; а он‑то, гордец, считал подобную участь уделом лишь слабых душой, тех, что бежали на юг, спасаясь от тягот постоянной войны с Ордой и Нечистью. Что ж, от войны они и впрямь спаслись. А вот от Древнего Долга…
Невольно Двалин покосился на свою высеребренную секиру, заткнутую за пояс. Искушение было велико. Разом оборвать эти муки… поступить, как достойно воину Подгорного племени, воину, хаживавшему в рядах хирда против армады троллей Отпорного Хребта! В тот день под трупами на смертном поле скрылась земля, и многие годы там ничто не росло – столько пришлось впитать в себя Кормилице отравной тролличьей крови… Так неужто он не решится?! Ему хватит и доли мгновения. Вырвать оружие, размахнуться… и снести с плеч эту гордую, прекрасную и такую жестокую головку повелительницы Эльтары! Сколь бы могуча она ни была, руки Двалина волшебница остановить уже не успеет. Ясно, что после этого удара он, Двалин, проживёт лишь несколько секунд – пока будет длиться его свободный полет со спины грифона до земли. Но зато он умрёт, как подобает гному… и больше эта чародейка не сможет обратить в жалкого прислужника никого из Подгорного племени.
