Выходцы из Египта были народом воинственным, но и Палестина оказалась далеко не беззащитна. Уже за три тысячи лет до Р. Х. на ее земле существовали города-государства, обнесенные стенами и окруженные возделанными полями. Почти в каждом городе сидел свой царь. Другой вопрос, что не надо путать понятия – тогдашние цари позднейшим не чета. В Книге Бытия упоминаются, например, отдельно царь Содомский и царь Гоморрский. О размерах и мощи их «царств» говорит то, что праотец Авраам в свое время разгромил соединенное войско четырех подобных царей, имея 318 бойцов, – правда, следует отметить, в ходе ночного налета.
Для «земли обетованной» это были далеко не лучшие времена. Разгромив гиксосов, египтяне решили создать между собой и возможными будущими завоевателями буферную зону, и с этой целью оккупировали Палестину. Однако на рубеже XIII-XII веков Египет был ослаблен внутренними неурядицами, фараону было не до далекой провинции, и сразу же проявились все старые счеты между местными правителями. Ханаан переживал период жестоких междоусобиц. Египетских наместников не интересовал порядок, им важна была лишь выплата дани. Страна была обескровлена войнами и гнетом, население вымирало. Самое время, чтобы пришельцам напасть и попытаться отвоевать для себя место под солнцем, а главное – у воды.
Впрочем, поначалу иудеи на это не решились. Посланные вперед разведчики рассказали о том, что земля на редкость плодородна, однако не только о садах и виноградниках был их рассказ, но и о мощных крепостях со стенами «до неба». Иудейские военачальники испугались, а может быть, попросту трезво оценили свои силы – и Моисей увел народ «в пустыню», бросив лишь взгляд на «землю обетованную» с горы Нево. На самом деле это была, конечно, не собственно пустыня, а степная область, пригодная для скотоводства, где жили и другие племена[17]. Там иудеи обитали сорок лет, пока не решили, что пора приступить к завоеванию своей «земли обетованной».
Само собой, лучшие земли Ханаана были давно заняты и поделены, обитатели этой вечно воюющей внутри себя страны возводили мощные крепости, которые не по зубам были кочевому племени. На побережье сидели финикийцы, основой процветания которых была торговля, а также маленький морской моллюск – из него добывали краску для ткани, знаменитый пурпур. Финикийцы, прирожденные авантюристы, мореходы и купцы, торговали со всем побережьем Средиземного моря. К тому времени в их порты уже начали привозить новый небывалый металл, ценившийся не дешевле серебра, хотя и употреблявшийся отнюдь не для торговли, а для войны. Это было железо. Кто владел железом, владел и ситуацией – но уж всяко не иудеи…
Пришельцев не пустили ни на побережье, ни на возделанные плодородные земли. Они сумели, взяв и уничтожив несколько городов, закрепиться в засушливой и малоплодородной местности по обе стороны реки Иордан. Израильтяне, занимавшиеся скотоводством, облюбовали для себя восточный берег Иордана, земледельцы постепенно занимали западный.
А вот дальше начинается странное. Придя на «землю обетованную», евреи повели себя не как кочевники, а как земледельцы: начали обрабатывать поля, более того, расчищать их в лесу. Среди развалин завоеванных городов они построили себе дома. Когда бывшие кочевники-пастухи получили вкус к земледелию? Скорее всего, в Египте, и вполне возможно, что из Египта поднялся уже не кочевой, а
