Убарно был уверен, что Волшебная стена покажет ему смерть отпрыска Гриза, как это было всегда в других случаях. Стена предупреждала о том, что тот или иной детёныш Чёрных Драконов несёт в будущем угрозу для племени или будет просто ненужным балластом для него. Сейчас же Убарно был обескуражен. У него даже пропала злость на желтоглазого детёныша. Он хотел правильно расшифровать послание Волшебной стены. В случае ошибки стена могла замолчать и не отвечать на его вопросы. И это означало для Убарно потерю власти над племенем. А власть Убарно любил больше всего на свете.
– Если бы она хотела, чтобы я убил гадёныша, то так бы и показала мне, – рассуждал он, – как это было в других случаях. Значит, стена хотела сказать что-то другое. Нельзя пока его трогать. Пусть пока поживёт. Не буду спускать с него глаз.
Наутро следующего дня на Чёрном плато собралось всё племя в ожидании того, что скажет Убарно о судьбе детёнышей, которые были представлены ему накануне.
Убарно с грозным видом прополз к трону-валуну посреди плато. Драконы, стоявшие у него на пути, поспешно с почтением и со страхом освобождали ему дорогу. Убарно взошёл на трон, упёрся передними кривыми лапами с железными когтями в камень и медленно обвёл взглядом всё племя. Драконы в почтительном нетерпении забили хвостами о плато, так они приветствовали своего повелителя. От их ударов стоял гул, который ударялся о стены скал и эхом возвращался на плато.
Убарно, насладившись этим моментом почитания, привстал, вытянул свою чёрную, как уголь, морду, открыл пасть с огромными загнутыми внутрь клыками и издал оглушительный рёв, предвещавший начало речи. Раскат осыпающихся по склонам скал камней вторил ему.
Ага так переживала за своего малыша, которого она оставила в пещере, опасаясь за его жизнь, что, оглушённая стуком своего взволнованного сердца, почти ничего не слышала, когда говорил Убарно. Она думала только о том, что не отдаст своего сына на растерзание. Ага очнулась, когда Гриз тихонько толкнул её мордой. Убарно смотрел на них своими недобрыми огненными глазами. Ноздри его дрожали от гнева и возбуждения.
– Гриз, твой сын нарушил мои правила. Ты должен был объяснить ему, как нужно вести себя с повелителем.
Гриз с покорностью опустил голову. Ага, сама не своя от тревоги, последовала его примеру.
– Но сегодня, – продолжил Убарно, – судьба и стена милостивы к вашему семейству. Ваш детёныш останется жить. Пока…. Он будет носить имя Жёлтый Огонь. – Убарно ещё несколько мгновений наблюдал за Гризом и его женой, за их реакцией на его слова. – Я всё сказал! – Убарно обвёл огненными глазами притихшее племя, резко развернулся на своём троне, так что длинный чешуйчатый хвост звонко хлестнул шипом по камню, и удалился в свою пещеру.
Крак проснулся, когда было ещё совсем темно и лес, погружённый в сонливую тишину, не издавал ни шороха. Крак очень хотел попробовать нырнуть в озеро. Нырнуть глубоко-глубоко, как во сне, а вдруг теперь у него получится.
Уже три месяца каждое утро они с отцом выходили к берегу Сияющего озера. Там они тренировались, летая наполненные водой чуть ли не по самые уши. Никто в племени не догадывался об их тренировках и о том, каких успехов они достигли.
Крак чувствовал, как с каждым днём у него крепнут мышцы, как легко стали ему даваться полёты. Он стал подниматься гораздо выше, и полёты были всё продолжительнее по времени.
