– Что это? – осторожно спросил Джей.
– Каша из индейского зерна, – ответила она.
– Придется вам к нему привыкнуть, – сказал мужчина. – Мы практически только его и едим.
Джей улыбнулся:
– Я и не ожидал молока с медом.
– А многие именно этого и ожидают, – буркнула женщина. – Так и умирают, все еще надеясь на это.
Наступило короткое молчание.
– Вы сюда на разведку? – спросил мужчина.
– Нет, – сказал Джей. – Я садовник, коллекционер. Я приехал собирать растения. По повелению самого короля Карла.
Он остановился, не зная, стоит ли рассказывать о великолепном саде в Ламбете и о репутации отца, величайшего садовода всех времен, советника герцога Бекингемского, одного из величайших собирателей редкостей в мире. Он посмотрел на морщинистое, ожесточенное лицо женщины и решил, что лучше ничего не говорить.
Мужчина кивнул.
– Вы увидите короля, когда вернетесь домой? Если вернетесь, – добавил он.
Джей тоже кивнул и положил в рот ложку каши. Каша была пресная, разваренная до пастообразного состояния.
– Да, я работаю для него в садах Отландса, – сказал он.
– Хорошо, тогда скажите ему, что мы больше не можем иметь дело с этим губернатором, – напрямик заявил мужчина. – Скажите ему, что мы не желаем больше иметь дело с ним и что это факт. У нас тут хватает забот помимо этого жирного старого дурака из Англии, которого нам навязали. Нам нужна генеральная ассамблея, где у каждого плантатора будет свой голос. Нам нужны гарантии наших прав.
– В Англии за такие речи и в тюрьму можно угодить, – мягко заметил Джей.
– Вот поэтому я и не в Англии, – коротко возразил мужчина. – И я не хочу жить так, как будто я все еще там. А вот о нашем губернаторе так нельзя сказать. Он все еще считает, что должен жить, словно лорд, в доме со слугами, причем на земле, куда мужчины и женщины приехали, чтобы быть свободными.
– Я ему не советник, – сказал Джей. – Когда я вижу короля – если так случается, – я разговариваю с ним только о растениях и о его саде.
Мужчина мотнул головой:
– Кто же тогда его нынешний советник?
Джей задумался на мгновение. Все это казалось таким далеким и таким неинтересным в этой новой стране.
– Королева, – сказал он. – И архиепископ Лауд.
Мужчина скорчил гримасу, повернулся, чтобы сплюнуть, но остановился, когда заметил свирепый взгляд хозяйки.
– Прошу прощения. Значит, он так и не созвал парламент?
Джей отрицательно покачал головой:
– Он надеется, что справится и один.
– Я слышал, что он на полпути к католичеству.
– Об этом ничего не знаю.
– Я слышал, он забрал в свои руки все сборы податей и налогов. Ему не нужен парламент, голосующий по налогам. Говорят, он разрешает своей жене-католичке открыто молиться и что в стране есть мужчины и женщины, которые криком кричат и требуют перемен, – четко и ясно перечислил постоялец.
Джон только моргнул, услышав столь точное и ехидное описание:
– А я-то думал, что здесь, в Виргинии, все роялисты.
– Не все, – холодно улыбнулся мужчина.
– А где вы собираетесь искать свои растения? – прервала их женщина. – Здесь вдоль реки выращивают только табак.
– Но ведь наверняка и другие культуры тоже сажают?
Она покачала головой:
– Мы держим скот, вернее, скот держится возле нас. Но когда рыба выпрыгивает из реки, а животных в лесу предостаточно, нет смысла заниматься чем-то еще, помимо охоты и рыболовства. Кроме того, мы можем покупать все, что нам нужно, у индейцев. Они занимаются вместо нас сельским хозяйством. А мы тут все живем как сквайры.
