Губернатор рассмеялся.
– Да они все мошенники и преступники, – просто сказал он. – Все язычники. И если вы соберетесь идти в лес с кем-нибудь из них, знайте, что жизнь ваша в ваших собственных руках. Если бы я мог, я бы всех их выгнал за Голубые горы и прямиком в западное море. Вот прямо туда – за те дальние горы – назад в Индию.
Джей моргнул, но губернатор вскочил на ноги в порыве энтузиазма:
– Мой план заключается в следующем: мы должны обработать всю землю между двумя реками, от Джеймса до Потомака, потом построить высокий забор и выгнать их всех за ограду, изгнать их из рая, будто мы архангелы с пылающими мечами. Пусть отправляются вместе со своими грехами еще куда-нибудь. Не будет для нас здесь мира, пока мы не станем безусловными владельцами всей земли, на сколько видит глаз.
Он помолчал.
– Выбирайте, господин Традескант. Единственные, кто знает все о растениях и деревьях в Виргинии, – это индейцы. Но они же могут и горло вам перерезать, как только вы окажетесь с ними в лесу. Оставайтесь здесь, в городе, в безопасности, и отправляйтесь домой с пустыми руками. Или рискните. Мне, в сущности, абсолютно безразлично, что вы выберете. Если вы окажетесь в лесу с индейцами, я не смогу прийти к вам на выручку, что бы ни приказывал мне король и какие бы пропуска ни лежали у вас в кармане.
Джей колебался.
Времени в его распоряжении было как раз достаточно, чтобы оценить иронию ситуации. Когда в море он думал, что может умереть во время путешествия, то приветствовал мысль о смерти как о единственном средстве избавления от горя. Но теперь, когда он в ужасе подумал о насильственной смерти в незнакомых лесах от руки кровожадных язычников, его положение предстало перед ним совершенно в ином свете.
– Я поговорю с этим господином Джозефом, – выговорил он наконец. – Посмотрю, что он мне посоветует.
– Как хотите, – все так же лениво промолвил губернатор. – Надеюсь, вам понравится ваше пребывание в Виргинии. Пожалуйста, когда вернетесь домой, передайте его величеству, что я сделал все возможное, чтобы помочь вам. Если вернетесь.
– Благодарю вас, – ровным голосом ответил Джей, поклонился и вышел из комнаты.
До дома господина Джозефа было всего-то несколько шагов, однако служанка не пошла провожать гостя, пока не накинула на плечи шаль и не надела на голову шляпу с широкими полями.
– На улице прохладно, – запротестовал Джей. – И солнце еще не высоко.
Она бросила на него быстрый колючий взгляд.
– Тут жуки, которые кусаются. И солнце, которое сбивает вас с ног, и жара с болот, – предостерегла она. – На кладбище полно людей, которые думали, что виргинское солнце еще не высоко и что вода достаточно хороша для питья.
Больше она ничего не сказала и повела Джея к дому судьи – мимо форта, где скучающие солдаты свистели и кричали ей вслед, потом все дальше от реки, по грязной проселочной дороге, пока не остановилась перед домом. Он был роскошным по меркам Виргинии, но считался бы коттеджем йомена в Англии.
– Дом господина Джозефа, – коротко сказала женщина, повернулась и оставила его стоять перед грубой деревянной входной дверью.
Джей постучал и, услышав голос, пригласивший войти, открыл дверь.
Дом был поделен на две половины. Самая большая комната, куда вошел Джей, служила кухней и столовой. Отдельной приемной не было. В дальней части находилась лестница, ведущая в спальни наверху. Легкая деревянная перегородка – едва ли можно было назвать ее стеной – отделяла хозяйскую спальню на первом этаже от остальной части дома. Сам господин Джозеф сидел за грубо сколоченным столом в гостиной и что-то писал в толстой тетради.
