Взволнованный Лондон, хаотический и напуганный, готовился к осаде с безнадежными шансами на успех и был полон решимости принять мученическую смерть.
– Мы отправляемся в Йорк, – объявил о своем решении король.
Джон все еще ожидал, что его освободят от королевской службы.
Из-под тяжелых век король окинул взглядом всех, кто находился во дворе конюшни, седлая лошадей для поездки.
– Вы все тоже едете, – сказал он.
Джон сел в седло и протиснулся через толпу придворных поближе к королю.
– Я бы хотел поехать в Уимблдон, – хитро сказал он. – Хочу убедиться, что там все в порядке. Что все там будет готово к приезду королевы, когда она вернется домой.
Король тряхнул головой, и Джон, бросив взгляд искоса, увидел, что король сиял. Он наслаждался ощущением действия и приключения, тем, что пришел конец женственной рутине маскарадов, постановок и поэзии двора мирного времени.
– Сейчас не время для садов!
Он засмеялся:
– В-вперед, Традескант.
На какое-то мгновение Джон задался вопросом, что бы такое сказать, чтобы отделиться от маленького кортежа, но потом пожал плечами. В настоящее время капризом короля было держать Традесканта при себе. Но каприз пройдет, как проходят все королевские капризы. Нужно просто выждать момент, когда что-нибудь отвлечет его внимание, и тогда испросить разрешения покинуть его и получить это разрешение.
Джон натянул поводья и занял место в арьергарде королевского кортежа, медленной рысью двигавшегося по величественной аллее парка Теобальдса, посреди моря золотых нарциссов, росших между деревьями. Ему на ум пришли мысли об отце, о том, как понравилась бы его отцу эта рябь, пробегавшая по золотым головкам под прохладным ветерком. Но тут же он с улыбкой понял, что, скорее всего, его отец сам приложил руку к этим посадкам. А когда король и свита выехали из парадных ворот, Джон оглянулся на аллею, обсаженную деревьями, и на море золота, омывающее их стволы, и подумал, что наследство его отца может служить стране дольше, чем наследство короля-хозяина, на которого он работал.
Когда в середине марта король и его ближайшее окружение добрались до Йорка, они обосновались в замке, а прочие придворные и приспешники расселились по гостиницам и тавернам в городе. Джон нашел место для ночлега на раскладной кровати в сеновале конюшни. В течение нескольких дней его никто не беспокоил, и он начал думать, что его службе королю пришел конец и он может отправляться домой. Он отправился на поиски короля в замок. Король был в своих личных покоях, вокруг были разбросаны книги и карты.
– Прошу прощения, ваше величество, – сказал Джон, просовывая голову в дверь.
– Я не посылал за тобой, – ледяным тоном произнес король.
Джон не стал подходить ближе.
– Ваше величество, весна на дворе, – сказал он. – Прошу вас о разрешении отправиться и надзирать за посадками в садах королевы. Она любит, когда цветочные клумбы в Отландсе выглядят красиво, и она хочет, чтобы в ее усадьбе в Уимблдоне были собственные фрукты. Там тоже скоро пора начинать посадки.
При упоминании о жене король сразу смягчился.
– Я бы очень не хотел разочаровать ее величество.
– Можешь ехать, – решил король.
Потом задумался на секунду.
– После того, как мы возьмем Гулль.
– Гулль, ваше величество?
Он подозвал Традесканта и жестом велел ему закрыть дверь, чтобы никто не мог их подслушать.
– Королева требует, чтобы я захватил гарнизон Гулля, – сказал он. – Чтобы у меня был сильный порт, куда союзники могли бы присылать подкрепление. Она скупила половину армий Европы, и ее брат, король Франции, тоже готов помочь нам.
