Лазурь неба, по-утреннему нежная и зыбкая, обещала яркую дневную насыщенность, погода будет солнечной.
Во что сейчас играет Лора-Икринка в закрытом детском городке, где воспитывались и обучались дети, рождённые в далёких инопланетных колониях вне Земли? По специальным программам, несколько отличным от тех, по которым обучались дети, рожденные в социумах Земли. Хотя на выходе они уже не отличались от остальных, по своему наполнению информацией и по общепринятому поведению человека Земли, условно усреднённому, конечно. Франк утешал Нэю, уверяя, что девочке там будет необыкновенно интересно и хорошо. Люди Земли отдавали своим детям лучшее, чем сумела обогатить себя цивилизация Земли, совсем не так, как это было в их также неустроенном прошлом. Сейчас у детей было всё самое-самое, лучшее. На будущие поколения работала наука, промышленность, педагогическая мысль совершенствовалась с каждым годом. Дети жили в особых городках, где обучались тому, к чему у них выявляли врождённые способности, но каждый мог и переучиваться в течение жизни, если хотел того впоследствии. На выходные и каникулы дети одну неделю каждого месяца жили дома с родителями или близкими людьми. Дети много путешествовали и никогда не слонялись сами по себе в городах и уютных поселениях. Когда Рудольф отдохнёт, он обязательно покажет Нэе тот городок, где жила сейчас Икринка, или Лора, как звали её уже на Земле.
Рудольф смеялся над её желанием взять куклу с собой, – Ты смешная… – но взять разрешил как память о прошлом, о Родине. Он долго её рассматривал, а потом сказал, – Подарок мутанта.
– Реги не был мутантом, – опровергла Нэя.
– Куклы дарил тебе Чапос. Он мечтал заполучить тебя в жёны ещё со времён твоего подросткового периода.
– Ерунда какая! – Нэя возмущённо выхватила куклу из рук Рудольфа, – Все видели, мне дарил их Реги-Мон! – разговор не имел продолжения.
Нэя посадила куклу с именем мамы в прозрачную нишу в стене, после чего закрыла, чтобы туда не проникала пыль. Платье куклы имело оттенок тропического моря под солнцем, и кукла казалась морской царевной в волшебной пещере. Камушки переливались от утренних лучей, падающих через панорамное окно на противоположную стену, где и была устроена ниша. Прошлое получило свое маленькое место в доме будущего, куда попала Нэя. Немного подумав, Нэя спрятала кукле под подол мамин браслет – змейку, не желая его носить на себе, но дорожа им.
– Играешь? – спросил сонный Рудольф, возникнув как в раме в открытой двери.
– Почему ты встал так рано?
– Пить захотел, – щуря один глаз, он добавил – я ещё вижу сон другим глазом. Пойду досматривать. – И ушёл. Про сон он сочинил. Снов он не видел, так ей всегда говорил.
– Кого ты видел во сне? – спросила она, прижавшись к нему, когда легла рядом.
– Рано ещё. Потом расскажу, если вспомню. – И с легкостью уснул, даже не повернувшись к ней. Нэя отметила его спокойное отношение к себе, так не похожее на те их утренние пробуждения на Паралее, когда он мешал ей досматривать последние сны, самые сладкие, вытаскивая её из них с любовной нежностью, но и требовательно. Стараясь уснуть, она думала о том, что может быть, и куклу она усаживала в нишу во сне? И вообще ещё не просыпалась?
«Утром я проверю».
Сумрак спальни и прохлада убаюкивали. Нэя видела себя стоящей у границы горного ледника, на лугу, примыкающем к этой границе. Там росли зелёные травы и мелкие жёлтые цветочки. Туда возил её Франк. Вдали лежало угрюмое ледниковое озеро. В отличие от Паралеи земные горы были насыщены городками и поселениями людей. Земля поражала многолюдьем и, тем не менее, люди не ощущали себя тут лишними, как на Паралее все бедные считались избыточными своим количеством для богачей.
