Каган Рурик невозмутимо улыбнулся:
– Сынок, не горячись. Мне ведомы пути-сообщения к Всероссийской казне! – и подняв обе руки вверх, громко воскликнул:
– Быть здесь великому и славному граду!
– Да буде так! – тревожно глянув на кагана, неровно поддержали ханы и князья, сдерживая сумятицу чувств. Заросли берегов реки страшили!
Двинулись до Рима (Киева). Перед городком паслись отары овец, стада коров, говоря о зажиточности людей.
Но настоящий Рим оказался бедным и невзрачным. Ощущалось, что в местечке не было сильного ратного воинства и люди страдали от частных набегов поганых. По дворам, тут и там, пугали чернотой полуобгорелые хаты и балки, выглядывающие позади новеньких беленьких мазанок.
Брички тянулись по широкой проселочной дороге к центральной площади между глиняными хатами, крытыми камышом. Ориентиром служила высившаяся вдали осьмигранная белая церковь с малиновыми куполами. Золоченый крест сиял на солнце светящимся крошечным ромбом.
(На Руси христианство было от начала века н. э.)
После многолюдной шумливой стольной Москвы городок показался большим селом, утопавшим в зелени дубрав.
Каган Рурик кинул взгляд на Кия и улыбнулся: ханыч унылым взглядом скользил по светленьким мазанкам. Такими же унылыми были лица ханов и князей.
– Сородичи! – воскликнул каган Рурик. – Не глядите на хаты, а обратите внимание на природу! Взгляните, какие вокруг расстилаются поля, сколько в усадьбах яблонь и вишен! Это же царство Божье! Крепости, терема и хоромины поднимем здесь краше московских, дайте срок!
– Верно, здесь Божья благодать. – ради приличия поддержали его несколько голосов.
Многих спутников Руриков страшил переезд и решение пожилого кагана казалось зыбким и неосуществимым. Как воздвигнуть стольный град в отчуждении от центра Руси? Где взять столько добра и мастеровых рук?
Однако унылое настроение переселенцев было развеяно радужной встречей хлебосольных жителей.
По главной площади Рима (Киева) лилась веселая мелодия: это местные таланты лихо наигрывали на бандурах. Русских ханов встречали многолюдно: важные священники и нарядно одетые аланы, готы, бродники. Они шумно и радостно приветствовали прибивших, как самых дорогих людей. Кагану Рурику и Великому кагану Руслану (Олегу) поднесли пышные караваи. Архиепископ Аланский провел службу.
После торжественной встречи молодые девчата поднесли ханам и князьям по кружке наливки. Тут же заиграла музыка: девчата и парубки пустились в пляс.
Ханов и князей пригласили отведать хлеб-соль, и что Бог послал: сбоку площади стоял длинющий стол, накрытый яствами. Проворные парубки приволокли бадьи с водой – умыться с дороги. Девчата протягивали вышитые рушники.
Кагана Рурика здесь знали все – от мала до велика. С воинством он был в Риме частым и желанным гостем, не раз отбивая наседавших кочевников. Гостеприимные жители установили кагану Рурику и новому кагану Руслану (Олегу) почетные кресла. Рядом поставили высокое удобное кресло юному Кию. И пошло гостеприимное хмельное застолье!
Войско, подтягиваясь, расположилось в окрестностях Рима, оглашая территорию шумом, окриками, ржанием коней. Разноголосый гомон и хлопотливое движение огромного количества людей заполонили берег великого Днепра. Многие ратники поспешно направились к реке, принявшись плескаться. Другие раскладывали юрты, разводили костры. И над берегом реки потянулись сизые дымки…
