Последний день недели выдался пасмурным, и стадион был пуст, если не считать шедших через него на остановку редких прохожих и гулявших с колясками двух женщин. Временами ощущался холодный ветерок, предвещавший понижение температуры. Гадаев сидел в одиночку с краю на скамейке верхнего ряда. Пожинающему плоды своей неосмотрительности молодому мужчине не терпелось вырваться из общежития. Сдерживал не только оставшийся висеть открытым вопрос, идти было некуда и не на что.
Мамалиева оказалась в поле его зрения чуть раньше, чем ожидалось. Она была в коричневой куртке и в узкой синей юбке, а в руке держала пакет. Издалека смотрелась выше, чем на самом деле, передвигалась лёгкой походкой. Становясь ближе, расплылась в улыбке. Ему было не понять, почему без материальных и семейных проблем ей не живётся радостно, пусть даже немного увлеклась бы кем-нибудь.
Она ещё на подходе развела руки и кокетливо сказала:
– Вот и я! Как тебе? Только чем здесь хорошо? Место встречи должно быть тёплым и уютным, можно с музыкой и шампанским.
– Ты описала уголок для тайного свидания, а мы озабочены другим, – ответил он, всмотрелся ей в лицо и поразился: женщина сияла от счастья; от неё как никогда раньше исходил свет. С чего бы это вдруг понять не мог.
Она с широкой улыбкой села рядом, а ему захотелось поговорить с ней с глазу на глаз, поэтому картинно поднялся.
– Мы недолго, и дождь может начаться. Давай передвинемся на первый ряд, так меньше привлечем к себе внимания. Ты присядешь, а я постою с той стороны.
Он спустился вниз и положил локти на торец щитка, напоминавшего о пользе спорта, а женщина послушно заняла новое место напротив него. Она дотянулась до его подбородка: «Такой небритый!» – и резко убрала руку назад. Ненадолго и улыбка сошла с губ.
– Я не люблю ходить обросшим, но сейчас не до внешности. За этим следили в армии, помню, и на заводе небритых порицали.
– Моему всё лень ухаживать за лицом, – сказала она и вновь сделалась приветливой. – Объясняю, что у мужчин ежедневных забот в разы меньше, а он машет рукой. По сравнению с ним ты душой молод, но щетина колючая.
– Тебе, как гляжу, наплевать на мои опасения. Расслабляться ещё не пора.
– Уже можно, проблема позади. Считай, что её и не было – после долгих колебаний я поставила точку.
– Мы договаривались не спешить!.. – Первое, что промелькнуло в голове – это начало большого конфликта.
Ей ни на миг не хотелось вызывать недовольство милого сердцу человека, пусть было интересно понаблюдать за его изменившимся взглядом, и поспешила успокоить.
– Вышло так, как ты и хотел: в последний момент остановилась. Я долго находилась во власти размышлений крушить то, что мешало жить. Дурные мысли посещали меня от переживаний в одиночку. Теперь готова подружиться с Лианой, даже сама могу сделать первый шаг.
Волнение сменилось облегчением, и перешло в воодушевление. Гадаев почувствовал себя триумфатором, одновременно и в долгу перед ней. Он подал ей руку, вторую положил сверху и сказал:
– Ты молодец, ты поступила разумно. Она в меру добродушный человек, но ставить подножку очень непросто, и пожалела бы.
– Да, моя затея была обречена, – ответила Дарина, глаза которой были полны торжества, и потянула свою кисть назад. – Моя ненависть к ней была велика, не раз она представлялась мне неживой. Я искала возможность наказать её и была готова причинить невыносимую боль. Не считай меня мерзавкой, пусть оправдания этому нет, но я уверена, что мне ещё представится шанс отличиться и добрыми делами. Это потом, сейчас я счастлива, что обошлось.
