– Дорогое удовольствие знаться с непростыми людьми. Для безработных это разорение. Что-то вроде того, что, пробуя деликатес, будешь думать не о вкусе.
– Приходится соответствовать, – ответила она и сняла с вешалки полосатый галстук. – На, надень этот.
– Почему ты не хочешь познакомить меня с мужем подруги? – спросил Юлдашев, завязывая подаренный женой аксессуар. – Могли бы приехать, когда Камал дома. В некоторых вопросах он может, не любит суетиться, захочет попользоваться услугами постороннего человека, таким образом я мог быть вовлечён в его дела.
– Сильно наперёд думаешь, такая вероятность равна нулю. Подстраиваться под неприметного адвоката и пытаться не стоит. Сумел прибиться к нужным людям и оказался в недосягаемой для нас высоте.
– Что с того? Вокруг полно удачливых, здоровых людей.
– Посторонние мне не интересны, и не хочу видеть такого рядом с тобой. Я его выношу с трудом, а жена приходится Соне тётей, пусть и неродной. Азиза любит мою дочь, и с удовольствием играется с ней. Понятно, что со временем изменится.
Разумеется, нелюбовь Мазель к Садыковым была вызвана не только огромной разницей в благосостояниях, что определяло её поведение. Она всегда испытывала неловкость рядом с обеспеченной со всех сторон парой, а себя видела типичной приезжей в поисках лучшей жизни. С первой попытки её изменить она избегала Камала, но посчитала, что обязана отметиться на пару с новым мужем.
– Азиза не назначила время, – говорила она, находя в этом проявление равнодушия по отношению к себе, – значит, выбираем, когда нам удобно. Ты там ничему не удивляйся, у них заграничная мебель, дорогая посуда и всё такое. Сама целыми днями в нарядной одежде ходит, если даже одна дома.
Несмотря на ненастную погоду, людей на улице было немало, так же, как и машин, которые все как один имели грязный вид. Юлдашев стоял ближе к проезжей части в ожидании включения зелёного сигнала светофора и оставил без внимания мчавшийся на скорости автобус, который тянул за собой тучу влаги. И жена заметила его поздно. По той стороне дороги она с помощью влажных салфеток помогла ему привести себя в порядок.
Углубляясь в расположенный между двумя заводами жилой квартал, Юлдашев окидывал взором старые, невзрачного вида двухэтажные здания из чёрного материала. Каждый второй дом пустовал, встречались и в аварийном состоянии строения с выбитыми окнами. Замедлив шаг, он сказал:
– Ощущение такое, что мы попали из большого города в заброшенный посёлок. Тротуаров, палисадников нет, одни коробки домов да дикорастущие деревья и кустарники.
– Сезон закончился, тут некоторые выращивают под окнами цветы. Уверена, что пользуются урожаем фруктов и ягод.
– Без этого скучнее. Как пройти мимо, когда вокруг много всего вкусного, сладкого растёт?
– Дома эти были построены на скорую руку как временное жильё и будут сносить. Наяра говорила, что уже не разрешают сделки с ними. Жить в таком районе можно разве что от безысходности.
– В отсутствие заработков свой угол лучше любой съёмной квартиры. Достаточно помыкался по чужим углам.
Каждый раз, когда заходила речь о прошлом, он закрывался, поэтому Мазель практически ничего не знала о судьбе принадлежавшей ему комнаты. Тема возникала, но поверхностно. Вспомнив, что предстоит потребовать объяснений, она стала раздражённой.
– Забыл, где были? Благополучие создаётся при условии, что в семье царит мир и согласие.
