– Нам до их уровня как до звёзд, – сказал Юлдашев. – Ни здоровья, ни работы. Мечтать даже не выходит, что и нас ждут большие дела.
– Я тоже не ощущаю перед собой прямые пути-дороги, и ты знаешь моё мнение, почему.
– Не всё так просто. Смысла не вижу гнаться за улетевшей птицей, проще новую поймать. Мы найдём свою дорожку, с твоей нацеленностью быстро проложим её.
– Пора бы начинать думать в этом направлении. Мы пришли. – Женщина показывала на трехэтажное здание.
– У Наяры дом хоть кирпичный. Его, наверное, не в числе первых сломают.
– Деревянный, кирпичом он обложен, – поправила она. – Только на их примере узнала, что это такое. Живут на первом этаже, и квартира вполне сопоставима с нашим домом. Но комнат на одну больше.
Подруга далеко не всегда следила за своей внешностью, и гостей она не ждала. Прямые, средней длины волосы были завязаны в хвост, потерявший свою привлекательность после первой стирки горчичного цвета халат, привычная улыбка, с которой приняла гостей, были на месте. Так же, как и прямота: она пожала Юлдашеву руку и не по-женски потрясла её.
– Лучше! Или уже привыкла. В моём окружении ещё не было таких стройняшек. Я блинчики испекла, сгущёнку к ним сама научилась делать. Сегодня же и почувствуешь, как набираются силы.
– Быть упитанным – не его, – сказала Мазель. – Он являет собой эталон слаженности, рядом с ним я и сама немного подтянулась.
– А мне нравится быть толстушкой. – Та указала на свои бока и коротко похохотала. – Отказаться от всяких вкусняшек невозможно же?! Пока сюда не приехала, тоже была худой, и многое не знала. Сильно отставала в молочке, в рыбах разбиралась ещё меньше.
– У меня масса ограничений, – сказал он и посмотрел на жену.
– Парочку можно – у Наяры они сытные получаются, – ответила та и обратила на себя её взгляд. – Ещё парочку с собой заберём.
Помещение, предназначенное для готовки и приёма пищи, было также небольшим, двухкомфорочная старая газовая плита подчеркивала общую обстановку квартиры. Мебели было мало, для трехуровневой сетки для посуды нашли место на подоконнике. Наяра предложила Юлдашевым сесть и сказала:
– Лучшее не предвидится, а годы проходят, дети растут… Такова доля приезжих.
– Не у всех, мы с чаепития у Азизы, – ответила Мазель. – Дочку оставила, и ей, само собой, там больше нравится.
– Они не в счёт, они слеплены из особого теста. Порой не знаешь, позавидовать им, или посочувствовать. Боишься держать дома зарплату мужа, а что говорить о целом состоянии?
– Не переживай, дорогая, будем биться до конца. Нам с вами предстоит прожить нескучную жизнь, не то, что у некоторых. И обязательно придём к цели!
– Наши с тобой мечты совпадают, проснуться в собственных квартирах. Как думаешь, дождёмся?
– Хотела бы красиво ответить, что и года не пройдёт, но реальнее два.
– Надеюсь, что твои слова окажутся пророческими. Будем ждать, два тоже рядом. Кто знает, может нам суждено жить по соседству.
Возня в замочной скважине входной двери насторожила Наяру. Находившийся в подпитии Карабалаев был в старой чёрной куртке. Покачиваясь немного, вглядывался в Юлдашева, будто бы видел впервые. Своим появлением он вызвал недовольство и Мазель. Присутствие другого мужчины сдерживало Наяру от проявления соответствующей для таких случаев реакции, но те вышли одеваться.
– Вы-то куда собрались? – недовольно спросила она.
– Так надо, – ответила гостья. – Подумает ещё, что мы рады ему. Мне самой по барабану, но при нас ты будешь нервно реагировать на каждое его слово.
