Земляки - страница 77
– Выходит, взяла себе долгосрочный отпуск. Насколько помню, тоже у нас работала, – сказал он.
– В плановом отделе, и ушла до начала преобразований. Что-то необычное в её поведении было и раньше – чересчур трепетно относилась к тому, что едим, пьём, как говорим. Особенно, что касается здорового питания, и вывела на новый уровень выращивания урожая без химии. У неё есть и свои покупатели, ещё занимается сбором грибов, ягод, трав на поляне, но с арестом сына сильно сдала.
– Люди стареют по-разному, она заслуживает того, чтобы относились с пониманием. Обнаружение отклонения у одного из членов семьи должно быть заботой всех домочадцев.
– Так-то оно так, возможно, могли бы сделать больше.
– Знать, куда подстелить соломку, нереально. Честно, мне всё ещё не верится, что прямо так сдала.
– Со стороны это не так-то и заметно. Я бы понял её, если б завела себе друга. Отсутствие контактов усугубляет ситуацию, что отражается на нас всех. Приедешь, в первые минуты может нести такую чушь, что не будешь знать, что ответить. Затем то ли проходит, то ли уже сам подстраиваюсь.
– Ирина говорила, что всё разрешится, как надо. Я до конца не понял, как она относится к матери.
– Вынести её выходок непросто, но обновление жизненных ориентиров влияет на женщин особым образом. Вам двоим никто не станет препятствовать, вопрос касается одной Вали. Видишь, и встречать не выходит!..
– Шепчущимся женщинам сейчас банально не до нас. Неплохо бы самим уважить, только не рановато ли? – Минуты ожидания давались Гадаеву нелегко.
Терликов нашёл разумным его предложение.
– Подождём ещё минут пять, не больше, – сказал он, растопырив пальцы. – Ты только не сиди, набравши в рот воды, она этого не любит. Не бойся и перескочить с темы на тему, но юмор перестала понимать. С этим было непросто и раньше. Скажешь что-нибудь лёгкое для возобновления диалога и пожалеешь.
– А чего мне говорить-то ей?
– Найдёшь! Налаживать отношения с будущей тёщей тебе же и предстоит. Может, перспективы пополнения в семье подействуют на неё отрезвляюще. Но ты расслабься, просить руки Ирины будешь не сегодня и не здесь.
Молодой человек взял из машины букет роз и присоединился к Алексею Павловичу у входа в дом. Широкий коридор на первом этаже служил, в том числе кухней. С левой стороны были расположены две комнаты, а с правой – выходившее на огород большое окно, у которого стоял неширокий самодельный стол. В конце коридора находилась лестница, которая вела на верхний этаж, а под ней виднелся вход в погреб.
Обеденный стол с четырьмя стульями стоял в одной из комнат, Ирина в платке и в фартуке была занята им. Стройная женщина среднего роста была в вязаном синем джемпере поверх цветастого платья красных оттенков и с прикрытыми косынкой волосами. Она тоже суетилась здесь, и с появлением Гадаева остановилась.
– Здравствуйте, Валентина Юрьевна, это вам, – сказал тот и протянул ей цветы. – Сразу узнал, вы если и изменились, то совсем чуть-чуть. Как поживаете?
Женщина приняла букет и продолжала пристально смотреть на друга дочери. Она всего несколько минут назад была поставлена в известность о грядущих переменах в её семье. Сформулировать своё отношение ещё не успела, и до прихода мужчин держалась замкнуто.
– Изменился так, что не вспомнить. Заман, дорогой, рада видеть тебя на свободе и в добром здравии! Отныне, чтобы беды обошли тебя стороной!