А может, он их и вправду читает?
Я спохватилась, попыталась активировать свою суперспособность. Но, как и прежде, в мыслях командора царил бесконечный белый шум. Словно у него в голове стоял какой-то приборчик, создающий помехи.
Наконец Сагира заговорил:
- И чем, позвольте узнать, обусловлено это желание?
- Ну… не сошлись характерами. Такая формулировка вас устроит?
- Не в официальном документе. Мне нужно что-то более весомое. На Гораукане слишком серьезно относятся к расторжению помолвки до истечения положенного срока. Вы понимаете, о чем я?
Я кисло усмехнулась:
- Понимаю. Те самые девять триз.
Точнее, пять, если верить Маркусу. Тогда я не обратила внимания на его слова, но после сообразила, что это значит. Четыре тризы они уже прожили вместе.
- Да. Закон суров, но он защищает вашу расу от вырождения.
И снова я не сдержала кислой мины. У меня было время изучить физиологию расы, к которой я теперь принадлежу. Так уж случилось, что горауканские мужчины могут иметь потомство только от женщин своей расы. В то время как горауканки совместимы со всеми другими модификатами, исключая только краснокожих астарийцев. Так что в данной ситуации мое положение куда лучше, чем у Маркуса. Природа иногда бывает такой шутницей…
И все же, мне нужно избавиться от него, чтобы двигаться дальше. И я готова идти ва-банк.
Сложив ладони в умоляющем жесте, я заглянула Сагире в глаза.
- Пожалуйста! – выдохнула проникновенно. – Помогите мне! Я не хочу ждать еще пять триз и не хочу возвращаться на Гораукан. Мои родители погибли, у меня там ничего не осталось. Все имущество, все счета сейчас находятся в ведении опекуна, но я не хочу брать деньги от Маркуса. Он хороший парень, но я…
Я запнулась, потому что Сагира вдруг нагнулся ко мне. Так близко, что я увидела, как серебристые искорки в его глазах закручиваются в тугую спираль.
А потом я услышала его голос:
- Хорошо, лирра. Назовите причину, достаточно вескую, чтобы я расторг помолвку.
И выпалила, не задумываясь о последствиях:
- Я люблю другого мужчину!
Сагира застыл. Его лицо сначала побледнело, потом посерело, потом приобрело зеленоватый оттенок. Кадык дернулся, а взгляд стал холодным, колючим. Прищурившись, командор отрывисто произнес:
- Могу я узнать имя счастливчика?
И мне показалось, что он с трудом сдерживает злость.
Первой мыслью было назвать Нуррана, но мне стало жаль этого хорошего человека. Гейл был свой в доску, несмотря на глупые предрассудки и правила. Мне нравилось проводить с ним время, нравилось общаться. С ним было легко. Он стал мне дорог, и подставлять его не хотелось.
Оставалась только одна кандидатура на роль моего любовника. И вспомнив о нем, я испытала тайное удовлетворение.
- Это Левицкий, - заявила, глядя, как темнеют глаза командора. – Дэмиан Левицкий. Я его шатэль .
Взгляд Сагиры стал темнее тучи.
- Шатэль , значит, - проскрежетал он тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Что ж, это веская причина, лирра Дизраелли. Закон предписывает мне удовлетворить вашу просьбу. Но вы несовершеннолетняя, так что мне понадобится подтверждение лейра Левицкого, что он готов взять вас под свою опеку.
Я едва сдержалась, чтобы не завыть в голос. Да что ж такое!
Между тем, командор, не отрывая от меня взгляда, нажал какую-то кнопку и все тем же шипящим голосом произнес:
- Левицкого ко мне. Да, из ВСБ. Срочно! – а потом, уже обращаясь ко мне: - Я думал, что вы с ним почти не знакомы.
