Земноводное в кармане, или Сумасбродные похождения Лилит Ханум, женщины, любящей приключения и не признающей ограничений, да не станет она образцом для подражания - страница 20

Артур с вежливым смущением сказал, что есть у его бригады одна особенность: братья жить не могут без кофе. И им периодически необходимо делать перерывы минут на пять, чтобы получить необходимую дозу кофеина. Лилит Ханум сказала, что будет делать для них кофебрейки как на научных конференциях раз в три часа плюс каждый обед будет заканчиваться кофепитием. На том и поладили. Наслушавшись трагикомических историй о том, как рабочие устраивают вместо работы пикники с вином и чачей, наша героиня была безумно раза тому, что ее бригада отдавала предпочтение кофеиновой зависимости.

С этого дня дом заполнился стуком, скрежетом, громким смехом, веселыми армянскими песнями и стойким запахом мужского одеколона. Лилит Ханум только и делала, что варила кофе, мыла чашки, наскоро готовила обед на летней кухне, ездила с Артуром на строительный рынок. Она вроде бы и не работала, но вечером почему-то у нее едва хватало сил принять душ и доползти до кровати.

Постепенно бетонная коробка превращалась в жилище. Сперва, конечно, как при любом сотворении пригодного для жизни пространства, были грязь, сырость и полный хаос: пришлось делать стяжку, и на несколько дней верхний этаж превратился в большое цементное болото, а чтобы хозяйку не засосала трясина, галантные рыцари оставили ей тропинку от входной двери до спальни.

– В таком болоте у меня лягушки заведутся! – шутила Лилит, не зная, что именно так и произойдет, ведь ей в ближайшем будущем предстояло познакомиться с Генрихом. Но рассказ об их встрече еще впереди.

Вскоре пол стал выглядеть пристойно: рыцари Круглого стола аккуратно положили плитку, и Лилит оставалось только умиляться и отмывать строительную пыль, с упорством ежедневно оседавшую на всем свежевымытом.

– Самое трудное и самое грязное позади! – победно заявил Артур. Однако впереди было еще немало трудовых свершений.

Чтобы моя история не превратилась в роман на производственную тему (излюбленный жанр советского времени, набивший оскомину старшему поколению и посему ныне забытый), пора снова добавить в мое повествование чего-нибудь несерьезно-сказочного. Самое время рассказать, каким образом произошла встреча Лилит Ханум с лягушонком Генрихом, ибо я уверена, что читатель уже задавался вопросом – откуда взялась на нашу голову эта странная амфибия.

Итак, когда первая стадия отделочных работ была завершена, Лилит Ханум отправилась в Германию, чтобы сделать доклад на научной конференции в Гейдельбергском университете. Гейдельберг ее очаровал. Во время Второй мировой войны город не был разрушен и, казалось, состоял из одних разноцветных пряничных домиков. Причем домики эти, несмотря на почтенный возраст, выглядели так, будто их испекли только вчера. По улицам спешили улыбчивые немцы, на открытых террасах кафе моложавые пенсионеры пили кофе, студенты с папками под мышкой торопились на занятия.

Утром Лилит Ханум отправилась в знаменитый Гейдельбергский университет. Утомлять читателя подробным описанием конференции и пересказом докладов участников я не стану, эта сторона жизни Лилит Ханум вряд ли интересна кому-то, кроме специалистов, а они и так все знают и даже, возможно, помнят ее доклад.

После работы коллеги, как водится, перешли к неформальной части общения и переместились из конференц-зала в уютный ресторан, где за трапезой продолжили обсуждение только им понятных проблем. Лилит Ханум оказалась рядом со своей коллегой Ириной. Когда-то они вместе работали в Москве, но потом у каждой из них судьба повернулась по-своему, и Ирина ныне трудилась в Марбурге, в тамошнем университете. Узнав о том, что Лилит приезжает на ту же самую конференцию, Ирина решила сделать ей подарок и спросила, что привезти из Марбурга. Лилит пошутила: мол, все в ее жизни есть, кроме прекрасного принца. Ирина подошла к решению проблемы Лилит одновременно с академической буквальностью и юмором и во время неформального общения преподнесла ей в дар симпатичного резинового лягушонка в короне, на котором было написано Froschknig. По словам Ирины, в Германии до сих пор водились принцы-лягушата, и ей посчастливилось приобрести представителя сего исчезающего вида лягушек. Звали его Генрихом, и, по словам продавщицы, он отличался редким обаянием, но непростым характером. Лилит посмеялась и поблагодарила коллегу, ибо она обожала лягушек и жаб и искренне считала их самыми миловидными созданиями из всех сотворенных. Читатель может не разделять ее мнения, но одним из последствий случайно наложенного на нашу героиню заклятия стала любовь ко всем ночным тварям, в том числе хладнокровным земноводным. Змей она, правда, побаивалась.