– А, вот ты где, – самый симпатичный, тот, который был в машине, уже уставился на меня пьяненьким сальным взглядом, – Мышка-малышка. Пойдём со мной наверх. Не бойся, тебе будет хорошо, – он схватил меня за руку и дёрнул так, что та чуть не выскочила из сустава.
– Ай, – я не сдержалась и вскрикнула.
– Больно, мышка-малышка? Я случайно, – Его вкрадчивый тон не вязался с развязными и грубыми движениями, – Раздевайся, ты получишь незабываемые впечатления. Я научу тебя самым изысканным ласкам, самым желанным позам, – он снова резко потянул меня за руку, увлекая за собой на лестницу, – Снимай платье, сука! Оно тебе не понадобится.
Я поспешила подчиниться и стянула с себя одежду, оставаясь в костюме Евы. Его тон снова стал масляным.
– У-у, – он не стал долго ждать и загнул меня прямо на лестничной площадке, впечатывая носом в деревянную перекладину и раздирая анус пальцами. От боли я закричала, – Терпи, сука, ты должна быть к привычной, он плюнул мне в промежность, с жадностью растирая свою слюну и сношая пальцами, – Сейчас, потерпи, только гандон надену. Сейчас тебе будет хорошо.
От боли мне хотелось выть. От копчика до затылка болело всё. Видимо, он был слишком большой для меня. Кто придумал, что заниматься проституцией – это здорово? Я проклинала тот день, когда встала на этот скользкий, полный боли и унижения путь. Единственное, чего мне хотелось в тот момент, чтобы всё побыстрее закончилось, но мой мучитель, как назло, не кончал.
– Меня Серёжа зовут. Хорошо тебе, да? Повезло тебе, мышка-малышка, что я сегодня добрый. Обычно я вас на сухую деру, а тебя пожалел. Ты красивая. И узкая. Пока красивая. Пока узкая. Но скоро, очень скоро мы это исправим, – он вцепился зубами мне в ухо.
– Серый, нам оставь! – загоготали снизу.
Блядь-блядь-блядь! Это только начало, а мне уже невозможно плохо! Я – идиотка. Я не доживу до утра. Я – самая тупая баба на свете. Серёжа глухо застонал мне в ухо. Начало ада.
По невыносимо саднящей промежности потекла прохладная смазка.
Они называли меня сукой, сукой Борюсика, и жадно, похотливо лапали.
Чьи-то руки насадили меня на чей-то член, все были в хорошем настроении. Все, кроме меня. Больно уже не было. Всё онемело и превратилось в бесчувственное мясо. Видимо, смазка с анестетиком. Спасибо.
Меня бросали и снова находили. Я пыталась уползти, убежать, испариться, но оставалась всё там же.
Боль, унижение, грубые руки, снова боль и страх.
Пришёл Борюся, и я всё поняла по его широким зрачкам: живой мне отсюда не уйти.
– Я – твой царь, я – твой Бог.
Он ударил меня кулаком в лицо, и мир перед моими глазами превратился в чёрную дыру.
Я очнулась от того, что кто-то сильно тряс меня за плечи.
– Ну, ты чё, мышка-малышка, я тебя ебу, а ты не дышишь, давай старайся! – затуманенные алкоголем и травой глаза Серёжи смотрели на меня почти с любовью, – Старайся, сука, – он слегка треснул меня по голове и пристроил свой член к моему рту. Так и есть: он просто огромный, хер невероятных размеров, и в крови, в моей крови… нет, лучше сдохнуть, чем доставлять этой твари удовольствие. В голове всё помутилось.
– Ты будешь жить дольше других, – произнёс кто-то моими губами, – Я буду забавляться с тобой долго, очень долго…
– Чё, чё ты там бормочешь, сука? – его лицо перекосило от удивления, а член потихоньку обмяк, – Ёбаная извращенка.
– Охота-охота! – Борюся даже подпрыгивал в предвкушении радостного события, – Пацаны, я два дня ходил за лосем прежде, чем его завалить. Умный зверь, сильный. Спорим, сука так не сможет? Я подстрелю эту жареную суку на первой же минуте.
