Из высокого дома, сложенного из прекрасно отточенного известняка, на встречу нам вышла женщина с голубым лицом. Мы поприветствовали её и вошли в помещение. Увидели несколько длинных столов, вдоль которых стояли лавки, на полу вальяжно лежала огромная, как пантера, кошка. Она открыла свои ярко-жёлтые глаза, посмотрела на гостей и тут же закрыла их.
– Мы к Аути, – подойдя к стойке, сказала Пина.
– Идёмте, он вас уже заждался.
– Заждался? – удивился Мирон.
– Я ему звонила ещё позавчера, сказала, что сегодня подъедем, но немного задержались, – сказала Пина.
Мы прошли через подсобку и, выйдя во внутренний двор, вошли в соседний дом. Высокие окна уходили к самому потолку, отчего всё помещение светилось от солнечного света.
– Приветствую тебя, Аути, давно не виделись, – сказала Пина.
– Здравствуй, да, давно.
Человек с серым лицом обнял девушку и что-то прошептал ей на ушко, а та покраснела и покосилась на Мирона.
– Мы к тебе по делу. Взгляни на артефакт и скажи, что это?
– Дай, – был конкретный приказ, и мужчина протянул свою руку.
Мирон достал из нагрудного кармана камень и вручил его.
– Хм… Интересно, интересно, давно такого не видел. Зашифровали капитально, но мы всё это быстро исправим, – Аути со всего маху хлопнул камень об стол, и тот сразу рассыпался на мелкие куски. От увиденного у Мирона чуть было не случился припадок. – Вот оно что, так и думал, хитро они его вложили. Вот, видишь? – но Мирон, кроме пыли на столе, ничего не видел. – Сядь!
Приказал он Мирону и указал на стул, стоявший у стола.
– Он лучший, не переживай, склеить обратно – не склеишь, но ты же хотел знать, что это, верно? – спросила девушка.
– Да, – согласился Мирон и стал ждать.
Почти час Аути колдовал с пылью. Он собрал её, высыпал в чан и стал чугунным пестиком размалывать до состояния пыли. Серый мужчина напоминал помешенного учёного, ещё не хватало заклинаний, но Аути всё делал молча.
В конечном счёте, он достал длинный пергамент, развернул его и положил на стол. Высыпал содержимое на ладонь и, осторожно, подув на горку пепла, что осталась от камня, стал ходить вдоль стола. Пыль оседала на пергаменте. Сперва ничего не происходило, а потом стали прорисовываться линии и цифры.
– Что это?
– Ш…. – шикнула на Мирона Пина, и он сразу же замолчал.
Ещё минут десять Аути колдовал над пергаментом. Теперь уже чётко были видны формулы, но что они означали Мирон не мог понять. Его математических знаний явно не хватало.
– Всё. Сорок пять.
– Чего сорок пять? – переспросил Мирон.
– Это за работу, не бесплатно же.
– Да, конечно же, – Мирон рассчитался, а после дотронулся до пергамента, боялся, что рисунок пропадёт, но каменная пыль словно въелась в поверхность. – Спасибо. Но зачем кому-то надо было писать всё это, да ещё шифровать под артефакт.
– Кто его знает. Всякое бывает, – сказала Пина, подсаживаясь поближе. – Из реального мира ничего нельзя перенести сюда, разве что, – она ткнула своим тоненьким пальчиком себе в лоб. – Наши мысли.
– Но зачем их писать тут, а не там, – Мирон имел в виду реальный мир.
– В этом мире можно скрыть то, что там не хочется или даже опасно хранить, – Пина ткнула палец вверх, намекая на реальность. – К примеру, воспоминания о чём-то, или, может, компромат, а может, свою собственную исповедь, кто его знает. Сворачивай пергамент и пошли, сдашь его на хранение.
– Сдать?
– А ты хочешь бегать с ним по всему миру, чтобы его у тебя отобрали? Ведь не зря же его кодировали, наверно, в этом что-то есть. Ты понял, что это?
