– Я не хочу войны и предпочла бы жить дома и носить женскую одежду, но Голоса сказали, чтобы я шла спасать вас и Францию, – вдруг вздохнула Жанна.
И этот простой вздох убедил Карла гораздо больше, чем все произнесенные до того слова.
Подошедший к барону Жилю де Ре епископ де Шартр тихо поинтересовался:
– Как могла так складно написать письмо неграмотная пастушка?
Барон, честно-честно глядя в глаза епископу, пожал плечами:
– Понятия не имею!
– Вы все еще желаете приглядывать за ней?
– Конечно, в ее руках скоро будет судьба не только армии и Орлеана, но и всей Франции…
– Скажите честно, барон, неужели причина лишь в том, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки?
– Нет, за ней, – Жиль де Ре кивнул в сторону беседующей с Карлом Жанны, – готова идти чернь, причем идти бесплатно. Это значительно сократит расходы на содержание армии, не то, боюсь, они станут даже для меня непомерными.
Епископ внимательно посмотрел на барона. А он не таков, каким представлялся раньше. Что ж, пожалуй, с де Ре можно иметь дело… до тех пор, пока в этом есть необходимость… В отличие от своего кузена, он думает не только о том, чтобы набить карманы, вернее, об этом не думает вообще, своих денег достаточно.
Прием не был долгим, все же разговаривать с Девой не о чем, придворные чувствовали себя стесненно, а уж о самой Жанне и говорить нечего. Потому, как только дофин принял решение по поводу девушки, ее отпустили обратно в гостиницу, правда, пообещав, что с завтрашнего дня она будет жить в замке.
У Жанны началась новая жизнь, которая, с одной стороны, очень нравилась – ее окружали красивые вещи, девушку вкусно кормили, красиво одевали, с ней общались вежливые, также красиво одетые люди, с другой – довольно скоро эта жизнь стала невыносимой. К Жанне потянулось множество придворных, но все только чтобы разглядеть поближе диковинку из деревни. Многие настойчиво просили показать какое-нибудь чудо.
Девушке очень хотелось сказать, что придворные ничуть не лучше любопытствующих в Вокулёре. Она как могла объясняла, что не может совершать никакие чудеса, только выполняет волю Голосов, которые велели спасать Орлеан и Францию и короновать дофина Карла. Ей так надоело твердить это раз за разом, что иногда девушка сдерживалась с трудом.
Кроме того, ей пришлось пройти унизительную процедуру – придворные дамы в присутствии королевы-тещи дофина Иоланты обследовали Жанну на предмет того, действительно ли она дева. С изумлением убедившись, что пастушка не соврала, королева покачала головой:
– Если бы вы знали, дитя, чего себя лишаете!
Жанна даже не поняла, о чем сокрушается королева, и переспросила:
– Чего?
Остальные рассмеялись. Королева тоже чуть смутилась:
– Вот познаете любовь с мужчиной, тогда поймете…
– Я не могу!
– Не можете познать любовь?
Это было уже интересно, дамы навострили ушки, предвкушая пикантные подробности. Будет что рассказать. Но Жанна разочаровала:
– Я должна оставаться Девой, пока не выполню все, ради чего ушла из дома.
Иоланта чуть поморщилась, эта девчонка не так умна, как о ней говорят.
– Не думаю, что это вам удастся, милочка, учитывая интерес к вам со стороны красавца де Ре.
Вердикт был единодушным: конечно, Дева довольно мила, но глуповата, хитрости, тем более женской, нет ни на грош! Дамы почувствовали, что опасности от этой убежденной дурочки ждать не стоит, а потому пусть общается с их мужьями спокойно. Это даже на руку, скорее поймут, что никакая деревенская красотка не сможет тягаться с утонченной придворной дамой!
