размышления – «испанец» – Луис дель Норте Эль Морре – бунт – пожар – казнь пленных – друзья – новый курс.
«Взлетая в небеса птицей сизокрылой,
Качаясь на волнах и слушая прибой,
Мы жизнь свою меняем на золото и драки,
Мы жизнь свою меняем на красное вино!
Пусть жизнь вся без остатка
Проиграна, пропита в тавернах портовых;
И лишь тогда из порта уходит бригантина,
Когда команда снова всё спустит до гроша!
Вся наша жизнь проходит в боях и авантюрах,
Которые, порою, нам стоят головы,
А кровь пускай струится рекой по квартердеку,
О мёртвых не жалеют – ведь Бог нам запретил!
Пусть жизнь вся без остатка
Проиграна, пропита в тавернах портовых;
И лишь тогда из порта уходит бригантина,
Когда команда снова всё спустит до гроша!
Вот так идём по миру —
Бездомные, безродные —
Бродяги вне закона,
От податей свободные!
Пусть жизнь вся без остатка
Проиграна, пропита в тавернах портовых;
И лишь тогда из порта уходит бригантина,
Когда команда снова всё спустит до гроша!
И лишь тогда из порта уходит бригантина,
Когда команда снова всё спустит до гроша!»
– певец смолк, и наступила тишина. Многое же переменилось с тех пор, как … «А, впрочем, какая разница?» – подумал капитан. И тут же внутренний противный голосок возразил: «Ну, конечно, никакой! Подумаешь, стал на несколько лет старше! Ну, подумаешь, отпустил окладистую бороду и волосы до плеч, а лицо, … даже черты лица изменились, стали другими, а в глазах застыл лёд жестокости, пожалуй, уже навсегда…» «Нет, прошлого уже не вернёшь, а ошибки молодости не изменить!» – решил капитан, вставая. Но у двери каюты он задержался и подумал: «Хотя, всё невозможное – возможно, стоит лишь возжелать этого всем сердцем, а я уже столь долго жажду…» И он улыбнулся, может быть, впервые за несколько прошлых лет…
Раздавшийся окрик вахтенного прервал мои размышления: «Шхуна на траверзе!» – донеслось сверху.
«Доложить о флаге!» – последовала моя команда, в точности продублированная боцманом.
«Эскориал!» – последовал ответ в ту же секунду. Я потянулся, хрустнув пальцами рук. «Готовьте пушки!» – мой голос был столь спокоен, что я сам себе удивился. «Есть» – козырнул боцман, передавая команду канониру. Привычная беготня по палубе, грохот, шум… «Уменьшить площадь парусов!» – донёсся голос старпома со шканцев. В мгновенье ока «Жаннетта» была подготовлена к встрече с врагом, команда стояла на своих местах.
«Просигнальте им, что они имеют право на добровольную сдачу!» – сказал я боцману. Тот торопливо повиновался.
«Чего Вы возитесь с ними, Кэп?! Пристрелить их и вся недолга!» – фыркнул старпом, нервно теребя портупею.
– Мы и они всё же люди и должны…
– Простите, Кэп, но Вы ошиблись! Это ОНИ – люди! Мы – ПИРАТЫ! Проще обыскивать мёртвых людей!
– Вы правы, Луис. И упаси Вас Господь, поднять бунт. В таком случае, я первым обыщу Вас, с пулей промеж глаз!
