Как видим из перечня этих классификаций, теоретики не могли договориться о едином основании деления и вычленения жанров журналистики. Отсюда и разность подходов в определении типологической структуры жанров. Выделяя различные типы, ученые стремились преодолеть свойственный жанровым категориям синкретизм, который, в частности, выражался в том, что одно и то же произведение, например интервью, по различным предметно-функциональным характеристикам могло быть отнесено как к информационным жанрам, так и к оперативно-исследовательским (термин Л. Е. Кройчика). Иными словами, в зависимости от положенного в типологию основания один и тот же жанр мог рассматриваться в составе различных жанровых групп. Именно с учетом этих методологических трудностей Е. И. Пронин использовал при построении своей типологической модели принцип перекрестной классификации. Все жанры журналистики он разделил по двум основаниям:
• по предмету отображения: реалии, позиции, идеалы, абсурды, шедевры, мнения, контакты, решения, эффекты;
• по уровню осмысления: оповещение, ориентирование, коррекция, символизация (табл. 1.1).
Как видим, данная классификация коренным образом отличается от традиционного деления жанров. Первый параметр – предметный подход к изображению реального процесса социальной практики – имеет универсальный характер и может быть применен в отношении любого жанра; второй параметр – уровень осмысления отображаемого явления социальной практики – отличается иерархичностью и взаимозависимостью. Как отмечает Е. И. Пронин, «каждый исследуемый уровень означает продолжение и усложнение предыдущих. Ориентирование предполагает оповещение. Символизация предполагает оповещение, ориентирование и коррекцию»[14]. На наш взгляд, по второму параметру сложно охарактеризовать всю жанровую палитру, а тем более выделить какие-то жанровые признаки.
Таблица 1.1. Типологическая структура жанров журналистики (по Пронину)
Поэтому указанный параметр мы заменили бы на «целевую функцию». Данное понятие шире и объемнее. Целевая функция того или иного жанра во многом зависит от речевого намерения автора, самостоятельно задающего себе различные уровни осмысления отображаемого явления. Не жанр сам по себе задает такой уровень, а человек, обращающийся к тому или иному жанру. Поэтому здесь корректнее было бы говорить только о потенциальных возможностях жанра.
Например, в одном случае с помощью заметки журналист может оповестить о новом событии, в другом – дать четкую ориентацию, в третьем – скорректировать те или иные действия читателей. Так что, говоря о «целевой функции» того или иного жанрового вида, мы прежде всего подразумеваем доминирующее предназначение жанра и для журналиста, и для читателя.
Ценность предложенной Е. И. Прониным классификации видится нам, главным образом, в том, что он установил соответствия между жанрами, имеющими разный объем, название и целевую установку на уровень осмысления отображаемого явления социальной практики. Данный подход разительно отличается от произвольных и умозрительных жанровых классификаций, которые возникли в последнее десятилетие ХХ столетия. И все же в теоретических, да и в практических журналистских кругах подобная типологическая модель не получила широкого распространения. Наверное, потому, что выделенные типы хотя и способствовали системному обзору существующих жанров, но в своей совокупности не могли дать реального представления о всем разнообразии существующих в газетной практике жанров.
