– Развернись, – велела я Роту.
Наши взгляды встретились.
– Отвернусь, когда скажешь, что ты так увлеченно разглядывала.
– Не тебя. – Я взглянула вперед. Миссис Клео листала свои записи. – Развернись, пока не доставил нам неприятности.
Рот наклонил голову.
– О, я могу доставить вам только «приятности». И они бы вам очень понравились.
Стейси вздохнула… или простонала.
– Не сомневаюсь.
Я сжала ручку.
– Нет. Нам бы они. Не. Понравились.
– Говори за себя, сестренка. – Стейси прикусила зубами кончик своей ручки.
Рот послал ей очаровательную улыбку.
– Мне нравится твоя подруга.
Ручка треснула у меня в руке.
– Ну а мне не нравишься ты.
Тихо рассмеявшись, Рот наконец отвернулся. Остаток урока прошел в том же духе. Время от времени Рот оглядывался на нас и усмехался или шептал что-то до крайней степени раздражающее. Когда миссис Клео включила свет, я была готова закричать.
Стейси лишь моргнула. У нее был такой вид, будто она только что вышла из глубокого транса. Я накарябала на ее записях: «шлюшка». Расхохотавшись, она изобразила на моих: «невинная Снегурочка».
К звонку я уже собрала вещи, чтобы по-быстрому слинять из класса. Мне нужен был воздух, которым, желательно, не дышал Рот. Удивительно, но к тому моменту, как я поднялась со стула, он уже вышел за дверь, да так быстро, словно спешил по каким-то делам. Может, его позвал Ад? Я могла только надеяться на это.
– Что с тобой такое? – спросила меня Стейси.
Я прошла мимо нее, вытаскивая из-под лямки рюкзака пряди длинных волос.
– Со мной-то ничего, это же не у меня течка.
– Фу. Ну и противная ты, – поморщилась она.
– Это ты противная, – бросила я через плечо.
Стейси догнала меня.
– Слушай, скажи честно, чем он тебе так не нравится? Я не понимаю. Он просил тебя нарожать ему детей?
– Что? – скривилась я. – Я уже говорила тебе: он плохой парень.
– Такие как раз в моем вкусе, – ответила Стейси, когда мы друг за другом вышли из класса.
Коридор переполняли розовые и голубые души, и я крепче вцепилась в свой рюкзак. Свисающий сверху баннер частично закрывал эту разноцветную радугу.
– С каких это пор ты предпочитаешь плохих парней? Всех твоих бывших дружков можно назвать святыми.
– Со вчерашнего дня, – усмехнулась она.
– Ты неподражаема… – Морща нос, я остановилась перед рядом шкафчиков. – Ты это чувствуешь?
Стейси вдохнула носом воздух и тут же простонала.
– Боже, несет канализацией. Наверное, чертовы толчки забились.
Другие ученики тоже начали прислушиваться к запашку тухлых яиц и испорченного мяса. Послышались шутки, кто-то захихикал. Мое сердце сжалось от дурного предчувствия. Запах был слишком отвратительный. Как я с моим обонянием учуяла его только сейчас? Во всем Рот виноват.
– Думаешь, они отменят занятия из-за такой вонищи? – Стейси начала натягивать на лицо блузку как щит, но тут же осознала, что для этого ей не хватит ткани. Она зажала нос и рот ладонью и приглушенно добавила: – Это может быть небезопасно.
Стоящий у двери класса учитель, махал перед лицом рукой, пытаясь отогнать неприятный запах. Отвернувшись от него, я последовала за Стейси. Глаза жгло. На лестнице пахло еще хуже.
– Увидимся на обеде? – взглянула на меня Стейси.
– Да, – ответила я, пропуская вперед нескольких высоких и здоровых старшеклассников. Рядом с ними я выглядела какой-то малолеткой.
Свободной рукой Стейси снова попыталась натянуть юбку пониже.
– Надеюсь, к тому времени они разберутся с этим амбре. Если нет, я буду голодать в знак протеста.
