Мысленно Хасар сравнил этого хамоватого молодого человека с прежним начальником госпиталя полковником Розыевым. Когда он вернулся в страну, именно полковник Розыев пригласил его к себе для совместной работы.
Хасар и полковник Розыев были людьми одной судьбы, тот, как и Хасар, во времена Союза работал военным врачом в разных воинских частях страны и был уверенным в себе человеком, хорошо знающим как свою работу, так и цену себе. Тогдашнее руководство страны, прослышав о таком нужном для них специалисте, лет шесть-семь назад, когда СССР только еще начал трещать по швам, специально отозвало его с места службы и вернуло домой. За короткий срок он создал туркменскую национальную военную медицину, способную оказывать народу медицинские услуги самого высокого качества. Но где-то с полгода назад его место потребовалось близкому родственнику высокопоставленного чиновника, и он под надуманным предлогом был уволен с работы. Когда же попытались лишить его и воинского звания, он сумел резко ответить: «Не вы присваивали мне это звание, не вам его и отнимать!» Затем, присоединившись к русским военным, еще не успевшим покинуть территорию Туркменистана, снова вернулся в Россию, где он был востребован.
Поначалу Хасар никак не мог понять, отчего начальник госпиталя так цепляется к нему, но потом, порывшись в памяти, вспомнил, как совсем недавно, хотя и не совсем открыто, возмутился действиями молодого руководителя. Теперь ему стало ясно, откуда задул этот холодный ветер.
Это было связано с делом, к которому Хасар тоже был причастен, но одобрить его не мог. Тогда начальник госпиталя, ни с кем не обсудив, решил комиссовать как больного и освободить от службы в армии солдата, пару месяцев назад перенесшего обычную операцию по удалению аппендикса и теперь помогавшего в госпитале по хозяйственной части.
Вот тогда-то два немолодых врача, не привыкших называть здорового человека больным, воздержались от подписи под заранее заготовленным врачебным заключением. Хасар был одним из этих двух врачей.
Несмотря на призывы председателя врачебно-экспертной комиссии и ответственного секретаря, просивших «Старейшины, давайте подпишем бумаги, такую просьбу «сверху» спустили!», они не поставили свои подписи, но, поскольку дело это было привычным, не придали ему никакого значения. И лишь потом, когда выяснилось, что начальник госпиталя, пообещав комиссовать парня, получил от родственников солдата солидную взятку, все встало на свои места.
– Отправляйтесь к себе и напишите мне объяснительную записку! Если не в состоянии сделать операцию, так об этом и напишите. Мы найдем других, тех, кто сумеет прооперировать больного, – потребовал начальник, выпроваживая Хасара из своего кабинета.
– Объяснение? Это пожалуйста, это мы можем написать! Но лично я, не поставив точный диагноз, не намерен брать больного на операционный стол.
Проводив Хасара недовольным взглядом, вспотевший от негодования начальник госпиталя, забыв о существовании носового платка, ладонью отер со лба пот. А Хасар, выйдя из кабинета начальника, по пути к себе вспоминал то время, когда Розыев ушел с работы, а заместитель начальника Генштаба Серкяев, вспомнив о нем, выдвинул Хасара на это место: «Если на это место требуется достойная кандидатура, есть полковник Хасар Мамедханов, лучше него с этой работой не справится никто».
Полковник Серкяев был одним из туркмен, служивших в Германии одновременно с Хасаром.
