Жаркое лето - страница 12

После ужина мы помогли убрать со стола и отправились мыть ноги и готовиться ко сну. Был уже глубокий вечер.

В доме улеглись к стенке на бабушкиной кровати. Серега сразу заснул, а я, засыпая, еще раз взглянул на вышитых оленей на ковре.

Медленно и неторопливо я выходил из состояния крепкого сна. Меня кто-то тихонько толкал.

Я открыл глаза и увидел перед собой бабушку. Почувствовал запах закуренной сигареты. Видимо, уже проснулся и дед. Он сидел на своей кровати и курил возле печи.

– Буди своего брата, приводите себя в порядок и пошли, – сказал дед.

Серега спал рядом, раскидав в разные стороны руки и ноги. События вчерашнего дня виделись, как в тумане, казалось, что всё это было будто не про нас. Брат дрых, из его слегка приоткрытого рта текла тонкая струя слюны, раздавалось сопение.

– Серег, вставай, – сказал я и пхнул брата в бок.

Сам я еще не отошел ото сна. Стрелки часов показывали пять часов десять минут. Трудно было даже представить, что приходится вставать в такую рань.

Брат недовольно замычал и еще больше укрылся одеялом.

– Сашок, времени у вас всё меньше остается, – предупредил дед.

Он еще сидел на кровати, докуривал сигарету. Бабушка собрала седые волосы в косу, уложила их на затылке и вышла во двор.

Я уселся на краю, свесивши ноги, и никак не мог продрать глаза, не то, что куда-то пойти. Засыпая, тихонько закачался и уже в момент падения обратно на кровать буквально подпрыгнул от резкой команды деда.

– Ну-ка марш на двор! Оделись, морды умыли и пошли работать!

Мне второй раз говорить не пришлось. Сполз с кровати и начал одеваться. Серега начал канючить, задергалась нижняя губа – сейчас польются слезы с соплями. Он снова начал медленно заползать все глубже под одеяло. В таком состоянии ему бесполезно было что-то говорить, и я просто стянул нижний край ему на голову, оголив ноги.

Серега задрыгал пятками, пытаясь сдвинуть одеяло обратно, но, как всегда, тщетно. Я ведь с ним не первый раз такой финт проделываю. Секунд десять он еще попытался побороть одеяло, но всё же вылез из-под него – с перекошенным лицом от злости. Однако голос деда был убедительней и все возмущения остались при Сереге.

Мы оделись и поплелись во двор. Нас окутала утренняя прохлада. Солнце только выглядывало из-за горизонта, и воздух был свеж и прозрачен. На траве еще лежала роса переливающимися прозрачными бусинками. На улице было тихо.

Мимо птичьего двора мы прошли за дом к умывальнику. Рядом был колодец среди деревьев сливы и абрикоса.

Нас встретил дедушка, он намылил лицо и приступил к утреннему бритью. Возле него стояло ведро с холодной колодезной водой, чтобы доливать ее в бак.

Увидев нас, дед подвинулся в сторону, уступая место. Я подошел, сложил ладони лодочкой и набрал воды. Она была холодная и уже в ладонях придавала бодрости. Когда я умылся, взял полотенце и насухо вытер лицо. Подошла очередь брата.

Сергей вытянул указательные пальцы, протянул их к соску умывальника, слегка намочил и подушечками пальцев протер глаза.

Дед опешил от такого утреннего туалета.

– Вот это номер!

Он одной рукой сгреб Серегу за шею, как котенка, другой зачерпнул литровой кружкой студеную воду из ведра. Нагнул брата и вылил всю воду на голову.

Братец превратился в рыбину. Глаза полезли из орбит, ртом он начал нахапывать воздух, руками грести в разные стороны, словно куда-то плыл.

Дедушка повесил ему на голову полотенце и стал растирать волосы насухо.