Жаркое лето - страница 11

Брат выглядел просто ужасно: расцарапанное лицо, перепачканное шелковицей, на лбу до сих пор оставались остатки раздавленной мной ягоды, вокруг губ прочерчивалась тонкая полоска засохшей пыли. От обиды у братца стал надуваться пузырь из ноздри, и Серега завыл, как волк на луну. Слезы потекли ручьями. Мне тоже было не смешно, хотелось заплакать.

Не смеялись только бабушка и дед. Я понимал, что именно им двоим наша выходка принесла больше проблем, чем всем остальным. Именно им тут жить всю зиму, а мы все разъедемся по своим домам.

– Что скажешь, Санек? – дед сказал довольно громко, чтобы мы четко услышали его голос.

– Да, практически так и было. Зажигалку подобрали на кровати, а сено загорелось из-за наших игр с огнем.

Не стал усугублять ситуацию подробным рассказом. И так достаточно.

– А теперь слушайте меня, – резко прервал общее веселье дед. – Да прекрати ты выть!

Брат тут же перестал реветь, но слезы текли сами собой.

Пришло время вынесения приговора.

– Из-за ваших бестолковых игрищ мы лишились всего заготовленного на зиму сена. Это хорошо, что оно было утрамбовано плотно, потому и не сгорело целиком. Зато всё пропахло дымом, и теперь его скотина не только есть не будет, а даже не ляжет на него. Я, конечно, попробую его застелить в коровнике, но это вряд ли. – глава семьи слегка понизил тон, выдержал паузу и продолжил.

Нам всем придется заняться новой заготовкой, пока еще есть время, и не пошли дожди. – это уже было обращение ко всем, – А другие дела сами собой не сделаются. Вот именно ими и займетесь вы оба. Теперь, братцы, вы встаете вместе с солнцем и ложитесь вместе с ним. Никакого отлынивания, даже не вздумайте работу делать спустя рукава. Будете переделывать по сто раз, пока не станет как надо. Про выходные и бирюльки – забудьте! Вовка! – обратился он к дяде, – малой остается тут до искупления вины.

– Да проблем нет! – тут же ответил он.

Приговор вынесен, обжалованию не подлежит.

Дальше продолжались упреки от деда к нашим родителям за недолжное воспитание внуков, мамы оправдывались, а отцы о чем-то переговаривались между собой. Соседи после вынесения приговора удалились. Мы с братом стояли в стороне и тихонько хныкали. Нас никто не хотел замечать.

Подошла бабушка, добрая и мудрая женщина. Погладила нас по головам, достала платок и утерла брату нос. Отряхнула нас от пыли, прижала к себе.

Вот тут уже не выдержал я, уткнулся лицом в ее живот и что было сил заплакал. Мне было ужасно стыдно за свой проступок. Искренне жалел, что подвел свою любимую бабушку. Мне хотелось много раз просить прощения, но из-за слёз не мог сказать ни слова.

Она обняла меня и отвернула в сторонку, чтобы никто не видел, как я плачу.

– Ну, будет. Случилось и случилось, что уж теперь. Всё, мой хороший, успокаивайся, – шептала она мне.

– Прости меня… – выдавил из себя.

– Главное, не случилось ничего страшного. А могло сильно загореться. Вы понимаете, что на такой жаре и с таким ветром могло сгореть всё село?

– Угу, – промычали мы с братом.

– Пойдемте, я вас умою и накормлю. Ведь не ели целый день, голодные, наверно.

Мы пошли с ней к умывальнику. Она стащила с нас футболки и принялась отмывать ужасное лицо брата.

Отмывшись, пошли на кухню. Нас накормили ужином, даже добавки попросили. Бабушка не отходила от нас, подливала свежего молока, подсовывала тарелки с едой поближе, гладила нас по головам.