Зойка ещё только вошла в коридор, как её увидел Генка. Он высоко вскинул руку и провозгласил:
– Сеньоры и сеньориты! К нам приближается прекрасная Незнакомка!
Группка ребят, в которой стоял Генка, мгновенно развернулась, и Зойка увидела Риту, Пашу, Таню и…Лёню.
– О-ой, не-е-норма-а-альный! Да это же Зоя! – Рита уже повисла на шее у подруги.
– Когда вы видели у Зойки такие глазищи? – настаивал на своем Генка. – В пол-лица! А сквозь эту прозрачную кожу можно даже мысли прочитать.
– Умолкни, метафизик, – не зло обругала его Таня.
Паша молчал и улыбался. Молчал и Лёня, наблюдая за возней девчонок.
– Ну, хватит её тискать, – сказал Генка. – Не для того она выжила, чтобы вы замучили её своими нежностями.
– Что ты понима-а-ешь! – накинулась на него Рита. – Мальчишки все бесчувственные!
– Не скажи! – отпарировал Генка. – Когда Зойка помирала, кое-кто почти всю ночь у неё под окнами простоял. Нас мать рано поднимает. Я на улицу глянул – стоит. Вышел, смотрю: человек чуть начисто не замерз!
Все разом умолкли. Лёня напряжённо смотрел на Генку, и было не понять, ждёт ли он продолжения или боится его. Паша сначала застыл с улыбкой на лице, но, справившись с замешательством, тихонько закашлял. У девчонок в глазах стоял вопрос: кто же это?
Генка сообразил, что сморозил глупость, обнажив перед всеми личную тайну, и попытался обратить всё в шутку:
– Да ничего такого не было, я всё придумал! Ну, она же, как та старуха из анекдота: и помереть не померла, только время провела. Кланяйся, несчастная, человеку в ножки, если бы он не принес лекарство, мир уже забыл бы о твоем существовании!
Генка подтолкнул Зойку к Лёне.
– Спасибо, – смущённо пролепетала Зойка.
– Я рад, что сумел помочь, – просто и естественно сказал Лёня.
– Ой, у меня идея! – с подчеркнутым воодушевлением воскликнула Рита. – Давайте отметим Зоино выздоровление. Сегодня вечером – у меня. Слышите?
Дверь открыл Паша. Он помог Зойке снять пальто и с нескрываемой жалостью констатировал:
– Ну и худющая стала. Сейчас получишь самый большой кусок пирога…
– С вареньем, абрикосовым! – весело поддержала заглянувшая в переднюю Рита.
Генка тоже выставил свои колючие вихры из комнаты, великодушно пообещал:
– Зой, слышь? Свою добавку тебе отдам.
Притягательный запах пирога, казалось, пропитал всё вокруг. Зойка втянула в себя его поглубже и с несвойственным ей азартом сказала:
– Давайте!
– Что вы там топчетесь? Сажай её скорее за стол! – скомандовала Рита.
Она опять «летала» в каком-то причудливо-пышном платье и была неотразимо красива. Зойка даже запнулась на пороге комнаты, глядя на подругу. В её глазах было столько открытого и радостного восхищения, что Генка засмеялся:
– Остолбенела? Вот и мы тоже. Вошли – еле на ногах удержались. Артистка!
– А я буду артисткой! – весело пообещала Рита. – Вот кончится война…
– Кончится война – замуж выскочишь, – прервал её Генка.
– За кого это-о? – пренебрежительно пропела Рита.
– А хоть за того! Зой, помнишь солдата на новогоднем вечере? Так он пять дней к школе приходил, всё с Ритулей прощался. Как считаешь, за пять дней можно до чего-нибудь договориться?
Зойке вдруг представился лейтенант, уходивший на фронт, его твердый и решительный шаг и беззащитное в своей отрешённости лицо. А с каким чувством уходил на фронт тот солдат, ещё не видевший боя? Уцелеет ли? Такой молодой, тоненький. Жалко будет, если…
– Приду-у-маешь! – услышала она голос Риты. – Может, я человека морально поддержала!
