– Что ты медлишь, Адель? Или желаешь разговаривать в этом кафе? Тогда, ладно, я приду туда. Что скажешь?
– Я сама к тебе подойду. Здесь толпа народу. И шумно. И места нет.
– Нет, почему не в кафе? – начал он подниматься с лавки. – Не в этом, так пройдем в другое.
– Сиди там. Я уже иду, – и отключилась.
Из дверей кафешки вышла в ту же минуту. Решительным шагом перешла дорогу и направилась к нему. Алексей поднялся и смотрел, как приближалась. Она тоже всмотрелась в его лицо внимательнее, пытаясь угадать настроение человека. Но заметила только то, что не улыбался.
– Привет, – встала в метре от него.
– Отлично выглядишь, – а сам смотрел только в глаза, пристально так, как будто желал проникнуть в ее мысли.
– И ты не изменился, – в отличие от него окинула взглядом всю фигуру мужчины прежде, чем тоже остановилась на глазах. – Зачем звал?
– Присядем? Или если тебе здесь холодно…
– Нормально. Садись. Так что у тебя ко мне есть за дело?
Но у него, как оказалось, было настроение потянуть время.
– Конец весны, называется… – обвел Алексей взглядом окрестность и указал на кустарник, что рос по соседству. – Только листья как следует развернулись, сирень собралась цвести, и снова похолодало. Того и гляди, снег пойдет.
– Именно. Поэтому не тяни, говори, зачем звал. Долго сидеть на этом ветру не получится. Да и на лавке…еще отморожу себе чего.
– Тогда, может, поедем ко мне? В тепле, так сказать…
– Исключается! Начинай уже свое дело, – приподняла воротник на куртке.
– Хочешь, садись мне на колени, – похлопал себя по ним и еще хотел дотянуться до ее шарфа, чтобы укутать ей шею, но женщина отстранилась и сделала при этом строгое лицо. – Что такого? Я хотел, как лучше, Адель.
– И никакая я тебе не Адель! Кажется, договаривались обо всем?! Забыл?
– Да. Помню. Прошу прощения, Аделаида Ивановна Соломатина.
– Принято, Алексей Николаевич Романов. Что дальше? Будем продолжать играться или, все же, приступим к объяснению. Я вижу только одну возможную причину, по которой ты можешь так упорно добиваться нашей встречи. Озвучить?
– Давай, – принял он заинтересованный вид.
– Развод, – выпалила она на одном дыхании. – Угадала?
– Не-ет! – закрутил мужчина головой, а у женщины возникло ощущение, что дурачился. – Мне он по-прежнему ни к чему. Может, тебе снова понадобился?
– Так ведь, так не я же сейчас настаивала на встрече. Это была целиком твоя инициатива. Разве, нет?
– Моя. Только вдруг подумал сейчас, отчего это ты заговорила о расторжении нашего брака. Может быть, какие мысли на этот счет появились? Что скажешь?
– Тебе не кажется странным наш разговор, Алексей? Сидим тут, мерзнем на пронизывающем ветру…
– Тогда, может, хоть ко мне в машину сядем?
– Угомонись! Никуда я с тобой не пойду. Отпусти мой рукав. Лучше, давай свой вопрос. Я вся внимание.
– Так, значит! Ладно, – он снова окинул ее ищущим взглядом. – Так понял теперь, что ты намерена наш брак сохранять?
– Господи! Алексей! Может, хватит?! Что значит, продолжить сохранять брак? Нет его! Нет! Остался только на бумаге. Вернее, штампами в наших паспортах. По уговору, живем врозь и как хотим…
– Минутку! Не как хотим. И ни как придется. А соблюдаем некоторые правила. Кстати, тобою же и установленные когда-то. Ты как, дорогая, их не нарушала, случайно?
– Понятно. Хочешь узнать про моего итальянца!
– Не-ет! – снова прибегнул к некоторой театральности в поведении, на что его собеседница досадливо поморщилась. – И в мыслях не было. Но, раз уж ты про него заговорила… Тогда послушаю тебя.
