– Хватит! – Губернатор ударил по столу. – Я ставлю задачу и хочу услышать варианты решения. А что вы? Только и можете, что строчить свои отчеты и придумывать отговорки. Три месяца там роетесь и никаких результатов, кроме новых сроков и выпрашивания денег. Я построил первые водоустановки без всяких чертежей, из говна и палок, потому что надо было выживать. И вы должны сейчас работать с той же мотивацией. Кольцо скоро останется без воды! – Губернатор вскочил. – Три недели и не днем больше.
Поджав руки, словно куриные лапки, Маметов встал.
– Я…
– Вам все ясно?!
Маметов едва заметно кивнул, сделал два шага назад. Остановился, выпрямился.
– У меня нет выбора…
– Неужели, вы сами до этого додумались.
– Тогда я увольняюсь!
– Что? – Иван Иванович чуть не подавился от неожиданности.
– Я не волшебник, не творю чудеса. А то, что вы просите – невозможно. И кто бы другой вам не пообещал иное – это все равно невозможно. Вы просто решили сделать меня крайним…
– Вон!
– Я твердил вам про ГЭС много лет, но вы не слушали. Вы тратили деньги на солнечные батареи, на ритэги и урановые кассеты, а я предупреждал, что ничего из этого не обеспечит нас нужной энергией. Вы не слушали. А теперь, когда подгорело, спохватились и, Маметов, сделай за три недели! Невозможно! Не-во-змо-жно!
В дверь вошли гвардейцы. Маметова скрутили и потащили к выходу!
– Вы сами до этого довели! Я не виноват! Не виноват!
Когда дверь закрылась, Иван Иванович швырнул в нее хрустальный стакан. Тот разбился на множество осколков.
– Почему ты не заткнул его?!
– Вы хотели это услышать, – сказал Чекист.
– Да, – Губернатор сел на стул, закрыл лицо руками. – Хотел…
Через несколько минут он снова заговорил:
– Коробейники?
– Уже пять часов от них нет новостей. Я думаю, их перехватили.
– Я же сказал ему выбрать заброшенную дорогу… Проклятье… Значит, у Акилы в руках теперь не только все топливо Кольца, но и полтонны моего тротила, – Губернатор толкнул пальцем ручку на столе, та завертелась, упала на пол. – Ты сразу был против этой идеи и верно поступаешь, что не упрекаешь меня за провал.
– Я решаю насущные проблемы. С Акилой нужно еще раз встретиться.
– Он же урка, с ним невозможно договориться. Я пытался дважды и все без толку, мы говорим на разных языках, видим мир с двух противоположных берегов. Он ведь не просто хочет больше воды, он хочет долю. Я что должен впустить его в Кремль? Выделить ему резиденцию? Он же уничтожит все, что я создал.
– Поставок топлива нет уже больше двух недель. Запасов в резервуарах осталось еще на две, потом водоустановки встанут. И тогда вам придется решать, либо переговоры, либо война. Гвардейцы не готовы к полномасштабному конфликту на чужой территории.
– Оба этих варианта никуда не годятся. Поэтому я и хотел взорвать его логово к чертовой матери. И не осталось бы никакого Акилы Серого.
– Все наши запасы взрывчатки ушли на минирование моста, мы могли бы демонтировать ее.
– Нет, оставьте. Нельзя подвергать Кремль опасности захвата. Акила уже знает, что мы хотели использовать взрывчатку против него, хотя ничего и не докажет, но будет к подобному готов. Нужен другой план, надо как-то заставить его возобновить продажи топлива, пока не будет пущена ГЭС, – Иван Иванович поразмышлял. – Акила думает, что объявил нам блокаду, а я объявлю блокаду в ответ. И не только ему, а всему Кольцу, – Губернатор принялся ходить вокруг стола. – На слабо меня решил взять… Думает, что набил баки с водой и пересидит. Кто кого еще пересидит. Я создаю воду, я создаю жизнь, а не он! Прекратим продажу воды всем. Запасы в Кольце быстро истощаться, все знают, как его урки любят транжирить. Когда их замучает жажда, они сами его и прирежут, как Суворова, а на его место придет кто-нибудь посговорчивей.
