Не тебе говорить от его имени, подумал Витька.
– Я сказал привезти двигатель и возвращаться. Что из этих слов тебе было непонятно?
– Водовозки не было…
– Воду доставили бы утром.
– Я действовал по ситуации! Люди хотели пить!
– И что, попили? – Опер резко встал. – Теперь у меня пятьдесят семь ртов, умирающих от жажды. Люди на грани.
– Не я их до этого довел…
– Не ты, значит…
– Глава Мида принимает решения – куда тратить, куда ехать и какие заказы брать. Он и отвечает за последствия.
Опер усмехнулся.
– Ты прав. И именно я пойду сейчас и скажу людям, что воды не будет. Они спросят почему, я отвечу, что сталкер Дорожный нарушил мой приказ, поставив на кон свое эго и их жизни, и провалился. Что они по-твоему ответят?
– Что Батя до такого никогда бы не довел.
Опер затушил сигарету, выкинул бычок в ведро, затем перевел надменный взгляд на Витьку.
– Ведь ты делаешь это нарочно. Скажи, ты действительно готов на все, даже на жертвы мидовцев, лишь бы мне отомстить? Я объяснял тебе сотню раз, сделаю еще раз. Пока ты был на другой стороне, мы здесь проливали кровь за каждый метр. И когда появился шанс закончить войну, я им воспользовался.
– Ты отдал им мою девушку! – сквозь зубы процедил Витька. И тотчас испытал уже такое привычное чувство болезненной обиды.
Выбора у запертых в блокаде Мидовцев не было. Если бы они не отдали Гарднеру Эли, разъяренная армия Агронома не оставила бы от Мида и камешка. Но Витька отказывался принимать это. Опер забрал у него любимую, и ни один аргумент «за» не находил отклика в стонущем от тоски сердце.
– Я сделал выбор в пользу своих, – ответил Опер. – Когда ты его сделаешь?
Витька множество раз пытался проникнуть в Гарднер, чтобы выкрасть Эли, но все попытки закончились неудачно. Ночами напролет он вел наблюдения, строил все новые планы проникновения. Опер, правдами и неправдами пытавшийся восстановить отношения с Гарднером, ни за что не одобрил бы этого, приходилось действовать втайне. Заинтересовавшись тем, куда постоянно пропадает его напарник, Ромка однажды проследил за Витькой. Пришлось все ему рассказать.
«Я помогу тебе вернуть ее».
У двоих шансов на успех было больше. Витька согласился. Подкоп под забором сделали в тихом и безлюдном месте. В это время в главном здании проходила служба, и они надеялись остаться незамеченными. Но все это оказалось ловушкой – охранники устроили засаду и ждали их. Началась погоня со стрельбой. Витьке снова чудом удалось выскользнуть без единой царапины, а Ромке не повезло. После взрыва гранаты его задело по касательной осколком камня.
– Мидовцы великодушно приняли тебя назад после всего, что ты сделал…
– И я отработал. Мы все выжили только благодаря воде, которую я привез из Королева. Или забыл?
Опер вновь взглянул на стол Бати, будто спрашивая его одобрения, кивнул.
– Я ничего не забываю. Каждый из нас исполнил свою роль. Кто-то спасительную, а кто-то…
– Значит, дело снова в Кобальте… Ты все еще мстишь ему через меня. Запомни, я – не он. Да будь он жив, я бы сам пристрелил его.
– Он разрушил все, что мы создавали пятнадцать лет! Предатель, дезертир, убийца. Кровь каждого из защитников лежит на его руках.
– Я устал тащить на себе груз его вины, – Витька прервался. – Слушай, я знаю, что накосячил, и хочу все исправить. Дай машину и десять литров соляры, я привезу топливо.
Основные хранилища топлива располагались на севере Кольца. Запасов там, по самым скромным оценкам, на три года бесперебойной работы водоустановок Кремля. Была только одна загвоздка – хранилища контролировались бандой Акилы Серого, бывшего воеводы Гортранса, жестокого и беспринципного человека, для которого не существовало понятий морали, человечности и справедливости. Проехать к хранилищам без ведома урок Акилы – задача сложная, а уж выбраться оттуда с полным баком топлива – почти неподъемная. Но другого выбора у Витьки нет. В закромах Акилы полно медикаментов, которые урки стащили с военных складов и ныне сбывают по космическим ценам. Там наверняка есть и необходимые для Ромки препараты.
