К прибытию на Луну уже совсем не было сил. Странное расстройство координации никак не давало даже вглядываться в рельеф Луны, в особенности там, где нужно было приложить максимум контроля. Если промахнуться, то от простой банальности под названием «слишком отдаленное расстояние прилунения» можно было провалить всю миссию. На кону государственный престиж. Станция на Луне сродни имиджу страны на международной арене, а с затратами на нее она в три раза больше, чем все стройки века за последние исторические вехи страны. Автоматы подвели или, может, что-то еще, но основной целью миссии Виктора была установка питающего модуля к основному модулю лунной российской станции, который почти сразу перестал подавать признаки жизни после прилунения в тени кратера. Цель миссии Виктора – оживить станцию, чтобы станция могла принимать ученых и космонавтов уже на регулярной основе. Телескопы с Земли увидели, что станция цела, но обесточена.
Глаза заболели невыносимо, место прилунения Виктор узнал только с третьего витка вокруг Луны. Но беда в том, что руки словно стали не свои совсем. В горле стоял ком, сосуды лопались, а настроение было убийственно депрессивным и паническим. Сердце слабело, и была сильная угроза провала в обморок – так и случилось. Во время обморока корабль Виктора пошел на четвертый круг, уже снижаясь к Луне, поддавшись ее гравитации. Вернувшись из обморока, губы бормотали что-то безмолвно и глаза застилала густая боль. Видимо, заболел. Обмороки возвращались каждый раз, когда нужно было принимать решение о посадке. Уже в седьмой раз Виктор, облетая Луну в странных симптомах, уже невольно дал понять Земле, что что-то пошло не так и причина тому – нерешительность космонавта, потому что вся остальная телеметрия была безупречной. На девятом круге шансов сесть безопасно уже не было – корабль снижался еще быстрее. Шел восьмой круг.
Виктор, ужасаясь своему положению, уже точно понимал, что очередной обморок уже его убьет, инстинктивно стараясь максимально быть в сознании, просто стал себя просить не падать в обморок, но слова вырвались неожиданные: «Я хороший, я смелый, я умный – держись, мой хороший человек, держись, все у тебя получится, ты замечательная Душа и звезды тебя любят». Теплые мощные слезы залили глаза, и глаза увидели старую донельзя обидную драку со старшим братом, которая до сих пор дремала в душе Виктора, она подтачивала его изнутри всю жизнь. А когда была нужна особая воля, подломила его до состояния погибели. Страшные обидные спазмы излились из тела, и картина вспомнилась вся! Виктор так любил в детстве строить из подушек дивана башню, чтобы на нее лечь и, расправив крылья, ловить баланс, как летчик в полете, но брат, когда не было никого дома, срывал злость на нем с такой силой, что приходилось драться с ним даже несмотря на разницу в пять лет. Брат был откровенно бессмысленно жесток. А когда Виктор увлеченно играл в летчиков со своим другом, брат избил его прямо при друге, просто показывая свое превосходство. Но сильным кошмаром было то, что когда Виктор ходил уже в летную школу, брат во дворе всем друзьям рассказывал, как он прикалывается над ним дома, и что когда он строит свои пирамиды, он выглядит как идиот и почему-то как поплавок. «Поплавок» стало обидным прозвищем Виктора во дворе на все детство и юность, лишив его настоящей дружбы со сверстниками и с самим собой.
