Я опять хватаю коробку с конфетами, вскрываю упаковку и злюсь на саму себя, замечая, как сильно дрожат пальцы.
Он прав. Я трусиха. Потому и не способна принять местный порядок вещей. Я просто не вписываюсь сюда. Чужая на празднике жизни.
Я беру первую попавшуюся конфету и отправляю в рот. Нужно как-то отвлечься, да и за ужином я не смогла заставить себя поесть, теперь желудок урчит. Постепенно передо мной вырастает гора пустых фантиков, сама не замечаю, как уничтожаю содержимое коробки.
- Прости, я тебе не предложила, - выдаю, нервно облизывая губы.
- Я ненавижу шоколад, - говорит Захар и открывает термос, наливает в крышку жидкость, от которой идет пар.
- Что это? – наблюдаю с подозрением.
- Чай.
После такого количества сладкого жутко хочется пить. Помедлив, я пробую напиток языком, слегка лизнув, снова выжидаю, только потом делаю осторожный глоток.
Мой любимый чай. С бергамотом. Забавно, что Захар угадал, из всех видов выбрал именно этот. Но до сих пор плохо понимаю, как он вынес целый термос из столовой. Избил повара? Вырубил охранника? Осушив импровизированный стакан до дна, я тянусь за новой коробкой конфет.
- Как можно ненавидеть шоколад? – бросаю пораженно.
- А любить? – усмехается Захар.
Я вздрагиваю. От него это слово звучит странно.
Любить. Парень ничего о таком не знает. Он привык брать силой, доказывать правду кулаками. Но возможно, я могла бы ему объяснить… Стоп, зачем?
- Ты опять дрожишь, - хмуро заявляет Захар.
- Тут холодно, - запиваю конфету очередной порцией чая и чуть не проливаю все на себя, когда парень накрывает мои пальцы своими.
- Теплая, - выдает коротко.
- Просто чай горячий.
Парень отбирает у меня чашку и отставляет подальше. Нависает надо мной так, что я заваливаюсь на спину. Мы слишком близко. Опять. И вскоре я понимаю: есть вещи погорячее чая.
Захар опирается на крепко сжатые кулаки, буквально прошивает меня взглядом насквозь. Мое трепещущее тело оказывается между его мощными бедрами.
Я вся зажата. Поймана в железный капкан.
- Чего ты хочешь? – бормочу, еле двигая губами.
Парень молчит, но смотрит так выразительно, что я жалею про неосторожный вопрос. Захар не хочет. Жаждет. Грязных вещей. Темных. Запретных. Таких, о которых и подумать стыдно. Парень искушенный. Опытный. Взрослый. Боюсь представить на какие ужасы он способен.
- Я не смогу, - роняю глухо.
Обычно от страха бросает в холод, но мне становится безумно жарко. Паника обжигает изнутри, колотит, будто в лихорадке.
Я замираю, ожидаю, что Захар снова начнет лапать меня, заберется руками под кофту, сдавит мою голую грудь до боли. Наигравшись, сорвет одежду, обнажит полностью.
Но парень рывком отодвигается, укладывается на спину рядом со мной, небрежно забрасывает руки за голову, даже не делает попытки притронуться.
- Красиво, - говорит хрипло.
- Ч-что?
- Ограда на маяке, - указывает вверх. – Решетки установлены так, что силой их не сорвать. Только ломать систему безопасности, подбирать пароль. Придется кучу времени убить.
Маяк. Так называют башню, установленную на крыше. Мрачная и темная, она выделяется на фоне остальных построек, является самой высокой точкой и самой древней. Я еще ни разу не видела, чтобы ее использовали, но слышала, в дни торжественных событий там вспыхивает ослепительный свет. Эта башня играет важную роль в истории университета, поэтому серьезно охраняется.
- Ну если ты на крышу забрался, то и туда попадешь без проблем, - роняю я и вдруг отвлекаюсь, позабыв обо всем.
