Древние богословы, очевидно, вовсе не считали, что говорят в данном случае о двух разных вещах. Они сказали «основное предназначение», а не «основные предназначения». По их мнению, прославление Бога и радость в Нем были одним предназначением, а не двумя. Но как это может быть?
Именно об этом моя книга.
Не то чтобы меня слишком беспокоили намерения богословов XVII в. Но меня сильно беспокоит Божий замысел, изложенный в Писании. Что Бог говорит об основном предназначении человека? Как Бог учит нас воздавать Ему славу? Заповедует ли Он наслаждаться в Нем? И если заповедует, то каким образом поиск наслаждения в Боге соотносится со всем остальным? Именно со всем остальным! «Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию».
Главная цель этой книги – доказать, что во всей нашей жизни мы должны прославлять Бога так, как Он заповедал нам. На протяжении всей книги я буду стараться убедить вас, что
основное предназначение человека – прославлять Бога
ЧЕРЕЗ
вечную радость в Нем.
Как я стал христианским гедонистом
Пока я был в колледже, то имел смутное и распространенное убеждение, что если я делаю что-либо хорошее и благое только из-за того, что это приносит мне счастье, то я поступаю безнравственно.
Я понял, что суть нравственных поступков была принижена мною до уровня личного желания доставить удовольствие себе самому. В то время покупка мороженого в студенческом центре ради удовольствия вовсе не беспокоила меня, поскольку нравственные последствия подобного шага казались незначительными. Если бы я руководствовался желанием получить счастье или удовольствие в христианском служении или посещая церковь, то это, как я считал, было бы эгоистичным, прагматичным и корыстным.
Это действительно стало моей проблемой, поскольку я не мог сформулировать какую-либо иную, подходящую для меня побудительную причину. Я чувствовал огромное желание быть счастливым, но когда дело доходило до нравственного поступка, я убеждал себя, что свои побуждения лучше отставить в сторону.
Самое большое разочарование я испытывал в богослужении и поклонении. Я руководствовался туманным принципом, суть которого состояла в том, что чем важнее была моя деятельность, тем меньше во мне должно было быть своекорыстия. Это побуждало меня видеть в богослужении исключительно свои обязанности. Я присутствовал на богослужении по долгу, а не по сердцу.
Вот тут-то я и стал христианским гедонистом. В течение каких-то недель я пришел к убеждению, что пытаться служить Богу по какой-либо иной причине, кроме той, чтобы обрести в Нем наслаждение, – это небиблейская и даже самонадеянная практика. (Не упускайте из виду эти слова: В НЕМ. Не в Его благах, а в Нем. Не в себе, а в Нем.) Попробую описать по порядку те озарения, которые привели меня к христианскому гедонизму. Со временем, надеюсь, станет ясно, что я подразумеваю под этой довольно странной фразой.
1. В течение первой четверти своей учебы в семинарии я познакомился как с доводом в пользу христианского гедонизма, так и с его главным представителем и популяризатором, Блезом Паскалем. Он писал:
Все люди ищут счастья. Все без исключения. Какие бы средства для достижения этого они ни использовали, все они стремятся к нему. То, что заставляет одних воевать за счастье, а других уклоняться от этого, – это одно и то же желание, связанное с различными мировоззрениями. Воля никогда не сделает лишь небольшой шажок к этой цели. Поиском счастья мотивированы все наши поступки, не исключая даже тех, кто совершает самоубийство
