– Леня! Мы и так мокрые!
– Вот именно! – рассмеялся он.
Тогда она подскочила и окатила его целым дождем.
– Ладно, ладно! – закричал он, закрывая лицо руками. – Сдаюсь!
– Ага! – обрадовалась Саша с детским восторгом, подпрыгнула к Леньке. Еле сдерживая смех, с деланным участием наклонилась к нему, – Ну, как поживает ваше мокрое величество?
– Она еще и спрашивает… – с комической сокрушенностью промолвил в пустоту Ленька. И, едва Саша хотела столь же комически ему посочувствовать, Ленька взметнулся, обхватил ее и увлек за собой в воду.
– Хулиган! – отбивалась, фыркала и захлебывалась смехом Саша.
– Так мы, оказывается, боимся щекотки? – совершенно по – детски радовался Ленька.
– Все! Ты выиграл! Леня!
– Да? – протянул он, – а где же мой выигрыш?
– Какой выигрыш? – слукавила Саша.
– А вот какой, – ответил он и приник к ее смеющимся губам.
Она дернулась, но, почувствовав себя в плену его рук, расслабилась и обняла его.
А в этот момент из – за холма выглянуло солнце…
Город был еще тих, заспан и не заполнен обычной суетой. Розовые лучи солнца дотянулись уже и сюда.
Ленька обнимал Сашу за талию, они спокойно шли по самой середине дороги. Мимо промчался запоздавший рокер, одобрительно посигналив им.
– Лень, я устала, – сказала Саша. – Давай, сядем в автобус?
– Давай, – кивнул он и, словно повинуясь волшебной палочке, недалеко от них притормозил автобус. Они залезли в него и уселись на заднем сидении.
– Хочешь есть? – внезапно спросил Ленька.
– Ой! – обрадовалась Саша. – Ленечка, как ты догадался?
Он полез в карман и достал оттуда несколько сухих макаронин, крохотный пакетик гречневой крупы и соль в спичечном коробке в полиэтиленовом пакете.
– Вот… я так и думал, что пригодится…
Саша фыркнула и, не сдерживаясь, расхохоталась.
Подождав, пока она отсмеется, Ленька достал из кармана объемный сверток. Развернул.
– Выбирай.
Разумеется, в свертке были бутерброды. Саша схватила один.
– Умираю просто, есть хочу! – и принялась уписывать за обе щеки.
В этот момент в пустой автобус вошла девушка. Окинула их презрительным и любопытным взглядом.
– Ну вот, огорчилась Саша, – это Танька из соседнего подъезда. Теперь весь район знать будет и обсуждать.
– Ну и что? – прищурился Ленька. И вдруг громко, на весь автобус, позвал:
– Таня!
Та испуганно оглянулась, снова пытаясь сделать презрительный взгляд.
– Что?
– Хотите бутерброд? – дружелюбно спросил Ленька.
– Нет! – скривила та губы в насмешливой улыбке, но они ей не повиновались, а в ее глазах Саша разглядела зависть.
А Ленька улыбался ей своими ямочками на щеках да лукавыми глазами – рыбками.
Дневник Леньки Баженова
Сентябрь, 97
Мы с Лилькой гуляли сегодня в парке. Самое начало сентября в Якутии – пожелтевшие березы, иголочки колючей умершей травы. Небо, покрытое сугробами облаков. Я вспоминал, как в детстве думал о том, что облака – это сладкое мороженое. И, наверняка, оно вкуснее того, что лизала сестренка. Хотя она бы со мной не согласилась.
Лилька – милейшее создание. Она не похожа на других детей. Хотя, может, лишь мне так кажется? Вряд ли. Меня любовь никогда не ослепляла. Моя сестренка самая красивая, самая чуткая, самая беззащитная. В ней – все грани очарования детства. Она не боится плакать, любопытствовать и сочувствовать. Она не боится быть собой. Быть человеком. В ней нет ни капли робости. Она для меня – символ тепла, символ неподдельности. Нет на свете чуда прекрасней, чем ребенок, растущий в любви.
