– Хорошо.
Он вернулся на свое место. Мерзкое чувство стыда пронизало его от макушки до копчика, пропитало горьким, жгучим разочарованием, он хотел вымарать, стереть последние сутки из памяти, особенно ту часть, что провёл у редактора. Оставшиеся два текста дались с особенным трудом.
Когда наступили выходные, Андрей отправился на прогулку. Он шёл по городку и собирал урожай давно скопившейся ненависти к этому месту. Он представлял себе, как улица за улицей, дом за домом – всё здесь погружается в огонь. Когда он слышал слово «угроза» – эфемерное, размазанное по волнам бесконечно лившихся из всех экранов новостей – то почему-то представлял именно пламя. Оно надвигалось со всех сторон: столпы огня тянулись с вражеской суши, из-под обманчиво мирных морских глубин и даже из космоса.
И теперь он хотел бы сам нести пламя, раздувать его, но их всех согнали сюда, на север, под бесконечную полярную ночь, чтобы они ничего не смогли совершить! Ничего значимого! И здесь они пропадут в безвестности, затянутые в небытие собственной слабостью. От бессилия Андрей схватился за голову, встав прямо посреди улицы, и попытался удержать разбегавшиеся во все стороны мысли.
Он почувствовал лёгкое прикосновение и обернулся. Это была хозяйская дочь. Она смотрела на него с удивлением.
– Стелла, да? – сказал он.
Девушка кивнула. Андрей был рад её видеть. Улицы и дома скоро потухнут, снова воцарится тишина, а вялые сумерки начнут разъедать свет.
– Что ты тут делаешь?
– Иду за продуктами. Увидела, как вы за голову схватились. Надеюсь, вы в порядке?
Андрей не сразу осознал, что вопрос подразумевает его здоровье, и промолчал. Не дождавшись его реакции, девушка продолжила:
– Вы что-нибудь едите? Или только курите вместо еды?
При слабом полуденном свете городка её лицо и голос казались другими. Он увидел, что на свету её глаза тёмно-серые, немного безжизненные. Они куда больше подходили вечно дремлющему вялому городку, заваленному снегом, чем чернота.
– Я ем, – ответил он. – Пойти с тобой?
– Как хотите.
Она пожала плечами и зашагала дальше. Постояв немного на месте, Андрей поплёлся следом. Действительно, давненько он ничего себе не покупал.
Улицы были совершенно пустынны. В магазине он взял «Северные» и шоколадный батончик. Стелла долго и вдумчиво выбирала крупы, хлеб, поэтому он вышел на мороз и закурил. Шоколад быстро замёрз и давался с трудом. Он казался Андрею безвкусным, и, когда Стелла наконец появилась, он предложил:
– Давай зайдём в кафе, я что-то проголодался по-настоящему.
– У меня денег нет, – весело ответила девушка.
– Это ничего – у меня, похоже, полно. Я угощаю.
Действительно, Андрей нашёл у себя солидную пачку купюр: столько денег в городке было сложно потратить даже за неделю. Они пришли в пустое кафе и заказали завтрак.
– Стелла, расскажи что-нибудь о себе.
– Что?
– Что-нибудь необычное.
– Ну, иногда мне кажется, что я в театральной пьесе, – немного подумав, сообщила Стелла.
– В смысле?
– Что я играю роль, а большинство людей вокруг – это такая массовка, просто большая толпа, из которой один-два человека должны что-то выкрикнуть, другой должен принести блюдо, а третий – опустить занавес, когда я умру.
– А почему ты думаешь, что умрёшь?
– Потому что мы явно в драме, – со смехом ответила она и отвернулась к окну.
Андрей смотрел на изгиб её шеи и понимал, что уже не может вызвать в памяти образ Лены. Она превращалась в ничего не значащее, пустое имя, а Стелла, юная и непонятная, явно чужая сказка, была реальностью.
