— Нет. Я только вошла, но уже собираюсь уходить. Ловить, как оказалось, нечего, — сгоряча ляпнула, желая сделать больно Виталику, как он мне когда-то. Бывший подошел еще ближе ко мне и протянул руку, касаясь моего обнаженного плеча. Я ощетинилась, но резких движений делать не стала.
— Останься, детка. Этот вечер многое для меня значит, — впервые его интонация прозвучала совсем иначе, словно человека в миг подменили. Я помедлила с ответом, глядя куда угодно, но только не в глаза, которые когда-то любила до одури.
— Я подумаю, — полушепотом ответила, но он меня услышал. — Виталий, прекрати мне названивать, окей? — теперь я уже перевела на него взгляд и схлестнулась с его голубизной, в которой утопала.
— Ты простишь меня за мою измену, детка? — скорчив гримасу провинившегося ребенка, бывший ждал моего ответа.
— Нет, — сказала, как отрезала, спустив с небес на землю изменщика. — Ты сделал мне больно, а я должна тебя прощать? Еще чего! — прыснула я, вырвавшись из его хватки. Рука бывшего повисла в воздухе, словно застыла. — Я приехала не потому, что хотела увидеться с тобой, у меня другая цель. Ты достал меня! Понимаешь? Твои смски со стихами, стыренные из интернета, нисколько меня не вдохновляют на передумать, или еще что-то. Я буквально сбежала от тебя и твоих вечных обещаний, что у нас все будет прекрасно. И мне дико жаль потраченного времени, тех двух лет, которые я тебе подарила, думая, что у нас все по-настоящему, — я не останавливалась, обрушив тираду негодования, обиды и злости на бывшего. Нет, ну а что, это шанс – и я им воспользуюсь. Пусть Виталик знает, какого мне было. — Ты бросил меня. Тупо кинул, сославшись на какую-то прошмандовку. Музой ты ее назвал? — оказалось, что я повысила голос, и на нас вовсю пялились, пока Виталик стоял и обтекал. — Ну так вот, скотина, живите долго и счастливо. А позвонишь, или напишешь мне еще раз – пеняй на себя. Я пойду в полицию, да в суд подам и взыскаю с тебя все свои деньги, которые я на тебя потратила.
Воу! Да! Я это сделала. Ура! Я бы даже станцевала, будь тут музыка.
— Хорошо, — заикаясь, ответил мой бывший. — Прости, я не подумал, что ты такая ранимая.
Где мой пистолет?
Махнув рукой на него, я развернулась и прошла мимо компании, расклинивая мужчин, в которой был джентльмен-изменщик. Вы только посмотрите! Он не меньше остальных обалдел. А я ему отвесила фак, не удержалась. Мужчины, как девки, ахнули и начали подшучивать над тем олухом.
Всё. Миссия выполнена, пора возвращаться в свою карету, да ехать домой. Вот только, кажется, я заблудилась в лабиринтах, увешанных в тошнотворные обнаженные натуры. А потом мое сердце чуть не оборвалось, когда я повернула за угол и наткнулась на саму себя.
Что за нахрен?! Виталик написал меня, да не просто лицо, а целиком и обнаженной, едва прикрытой простыней. Мне тут сколько было-то… откуда у него моя фотография еще со студенческих времен?! Затем чья-то знакомая фигура зацепилась за мой взгляд. Прищурившись, я пригляделась. Твою мать! Этого мне еще не хватало.
Фомин.
Илья Николаевич собственной персоной.
Правда, он пока не заметил меня обнаженную на картине, а смотрел на портрет. Когда только Виталий успел… В голове полный аут мыслей, словно меня отправили в нокаут.
Я процокала к мужчине, и чуть осипшим голосом окликнула.
— Илья Николаевич?
Фомин резко развернулся, смахивая с глаз пелену воспоминаний. Узнав меня, его взгляд засиял иначе. С вожделением… с желанием, и он не был намерен бороться со страстью и напряжением, возникших вокруг нас. Этот купол мигом объял нас двоих и заставил двинуться чуть ближе друг к другу.
