–– Нас? – улыбнулась я хищной улыбкой. – Он убьет тебя, а я уже тринадцать лет как мертва.
–– Я помогу, – поспешил Ник заверить меня, не желая даже думать о том, что будет, узнай Дамир о нашей маленькой тайне.
Никите удалось вывезти меня из дома в багажнике своего авто. Спустя час после моего побега я уже сидела за барной стойкой, потягивая мартини из конусообразного бокала, на дне которого мертвым грузом лежали бесполезные зеленые оливки, словно пара утопленников, покрывшихся зелеными водорослями. Ночь стремительно неслась вперед, напоминая скоростной экспресс, направляясь навстречу рассвету, а я никак не могла ощутить алкоголь в крови. Не было ни легкости, ни опьянения, зато напряжения – хоть отбавляй. Цель не была достигнута, опять погружая меня в разочарование.
Спрыгнув с барного пластикового стула, я поплелась к выходу, сопровождая движения вздохами. Тело по-прежнему наполняла усталость и странная необъяснимая тяжесть. Оказавшись на парковке, я подошла к автомобилю Никиты, который он заботливо оставил мне, дабы не дежурить под стенами ночного клуба полночи. Необходимо было забрать его из дома и, поместив свое тело снова в багажник, вернуться в «тюремную камеру». Но, похоже, об этом плане знали не все, жестоко нарушая его. Разблокировав двери, я взялась за холодную ручку, но попасть в салон так и не смогла. Чьи-то пальцы сжались на моей руке, лишая возможности оказаться за «баранкой» кроссовера. Обернувшись, я уставилась на незнакомца, крепко держащего меня за предплечье. Он изобразил на лице улыбку, напоминающую омерзительный шакалий оскал.
–– Привет, детка, – прошипел он, продолжая лыбиться, словно слабоумный идиот, пребывающий в одиночной палате психиатрической клиники. – Я же сказал, что это жена депутата, – произнес он, повернув голову вправо, после чего я заметила и второго идиота.
–– Да ладно, – покачал отрицательно тот головой, – она на шлюху больше похожа, нежели на жену слуги народа.
–– Сабуров любит таких, как она, – хихикнул слабоумный с шакальей улыбкой.
Я стояла неподвижно, наблюдая за незнакомцами. А причиной этой неподвижности был нож, зажатый в руке обладателя хищного оскала, все еще сжимающего мою руку в своих шершавых сухих пальцах.
–– Вот это удача, – произнес тихо тот, что стоял чуть в стороне, – представляешь, какую награду за нее отвалит депутат? – мечтательно сказал он.
–– Ну что, куда ее? – спросил обладатель ножа.
–– Давай в дом моей бабки отвезем, там ее хрен кто найдет.
Шакал с идиотской улыбкой, резко дернул тело на себя, отлепив мою спину от кузова авто и поднес нож к моей шее.
–– Только тихо, – прошипел он и снова оскалился.
–– Убери руки от нее! – громко произнес до боли знакомый голос.
Мы втроем повернули головы вправо и уставились на Хромова, стоящего в свете фонаря и наблюдающего за происходящим, так сказать, со стороны.
–– Вали отсюда, – прошипел шакал, поскуливая, и прижал острее лезвия к моей коже.
Кирилл как-то разочарованно вздохнул и, качнув головой, извлек из-за пояса пистолет. Его ствол блеснул под светодиодной фонарной лампой, а предохранитель громко щелкнул, предупреждая о боевой готовности. В глазах мужчин возник заметный страх. Нож отдалился от моей шеи, а его обладатель отступил назад.
–– Ну, чё ты сразу не сказал, что это твоя девка? – пряча нож за спину, спросил мужчина, лишившись своей идиотской ухмылки. – Мужик, ты это… не глупи… мы уходим…
