Навалившись на меня, Аркадий шлепает губами, и из кровавых провалов его глазниц на мое лицо падают горячие капли. В моем горле застрял моток колючей проволоки, я не могу собраться с мыслями. Не могу собраться…
Кто-то вцепился в мою ногу. Я с трудом отвожу взгляд от моего ослепшего брата и смотрю на остатки ступеней. За ногу ухватилась секретарша, лежащая на ступенях. Ее собственные ноги раздавлены упавшей статуей рабочего. Или солдата. Шок парализовал ее, и по ее губам я могу прочесть только: “…больно!”. За ее спиной я вижу качающиеся стены Штаба. Шпиль накреняется в нашу сторону, и в метре от меня огромная тарелка связи врезается в землю. Надо как-то подняться. Надо…
Зоя выскакивает сзади, как черт из табакерки. Она молчалива. Она не пытается отцепить руки секретарши. Она бьет секретаршу с ноги в челюсть, одним резким ударом без замаха, и шея той отзывается сочным хрустом. Вырвавшись из обмякших рук, с позвоночным хрустом я вскакиваю на ноги, волоча Аркадия вслед за собой.
– Быстро, быстро пошли, ребята! – кричит Зоя.
Втроем мы преодолеваем последние метры до джипа.
Голова статуи, от которой я увернулся, теперь украшает капот машины; лобовое стекло джипа пошло трещинами. Я швыряю Аркадия на сидение и ныряю следом.
Зоя уже в салоне, и машина сдает задом, а впереди нее шпиль здания падает на ступени, уничтожив всех, кто не успел убраться с его пути. Бетонная крошка барабанит по нашим стеклам, что-то тяжелое бьет в крышу, словно снаряд.
Джип несется через стоянку задом наперед, сшибая легковые машины и подпрыгивая на обломках. Попавший под колеса патрульный мотоцикл оказывается раздавлен. Вылетев на дорогу, Зоя резко разворачивает машину, и мраморная голова слетает с капота.
Зоя поворачивает джип боком к руинам Штаба, и я вижу, как на его обломках снова начинает формироваться смерч, заглатывая в себя все вокруг.
– Давай, жми, жми!
Зоя бросает машину вперед, и вот мы уже мчимся обратно по Озерскому проспекту, оставляя катастрофу позади себя.
Джип выскакивает на Туполева, и морпехи поспешно убираются с нашей дороги; Зоя ловко объезжает какого-то офицера, отчаянно орущего в рацию. Она матерится сквозь зубы, не отводя глаз с дороги, а Аркадий трясется на своем сидении, закрыв лицо руками.
Мы доезжаем почти до конца Туполева, когда Зоя наконец разрывает вязкую, как окопная грязь, цепочку богохульной матерщины и поворачивается ко мне.
– Быстро ответил мне, что это была за параша, а?! Что это такое, Петя?
– Кажется, – наконец выжимаю из себя я. – Кажется, остался я без работы…
Я давлюсь остатком фразы, когда мой взгляд обращается на север.
Там, высоко в небесах, сквозь чугунный облачный фронт пробивается множество ярких огней, словно кто-то зажег в небе дюжину новых солнечных дисков. Зоя не видит их – ее взгляд прикован к дороге.
– Нужно убираться с улицы, сейчас же, – говорю я.
