Чем же так больна его душа? Почему вместо жизни он выбирает пьяный угар?
Может, толстая жена ему претит? Но зачем тогда живет с ней? Долго ли собраться нищему – только подпоясаться. Может, жалеет? Или из-за ребенка терпит? Или идти некуда?
– Ты на работе где обедаешь? – решила проявить я заботу. – В столовую ходишь?
– Чо? – переспросил он, не расслышав в грохоте кабины.
Тут грузовик опять некстати заглох, и прямо посреди дороги. Машин вокруг было мало, но все же не очень приятно вот так встать и все перегородить.
– Да это хуже ср… жопы! – хлопнул Вадим руками по баранке. Я же говорил, езжай на автобусе! – рубанул он рукой воздух и выскочил из машины.
Я тоже решила выйти на воздух. Интересно было осмотреться в незнакомом месте. Дорога широкая, по обе стороны от нее кирпичные пятиэтажки с маленькими балкончиками. На крышах я заметила довольно большие буквы, которые складывались в слова: «Ленин. Партия. Коммунизм», «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить».
Между домов притулилось небольшое серое здание с причудливо изогнутой крышей. «Кинотеатр „Искра“, – прочитала я название из таких же огромных букв. По обе стороны от входа висели яркие цветные афиши. Название мне не удалось разобрать. Зато я разглядела нарисованного актера на одной из афиш. Боже мой! Это же молодой Челентано с какой-то тележкой!
Между тем маты Вадима гремели уже на всю улицу.
Автобусная остановка располагалась не очень-то близко. Но я была уверена, что все люди от мала до велика тычут пальцами в нашу сторону и смеются.
Я еще раз внимательно огляделась по сторонам. Да это никак тот самый город, в котором я жила в той, прошлой жизни? Только я сейчас не в центре, а где-то на окраине? Вот уж не думала, что придется пожить в таком захолустье!
Вдруг с нами поравнялся грузовик – почти такой же, как у Вадима. Только этот был не с голубой кабиной, а с зеленой. Вопреки моим ожиданиям, он не проехал мимо – со скрипом остановился возле нас, и на дорогу спрыгнул молодой шофер с кудреватым чубом и усиками.
– Сломался? – он быстро прошел к капоту.
– Да вот… – и Вадим опять разразился нецензурщиной.
Мужчины деловито возились с машиной и переговаривались.
– Давно ты у «дикарей» работаешь? – спрашивал молодой шофер. – Два года? И тебе до сих пор новую машину не дали? Я у «румын» полгода всего, и уже на новой, с конвейера. Не ломается, не глохнет. Никаких забот не знаю.
«Дикари», «румыны» – это что, интересно? Названия предприятий? Быть такого не может. Стало быть, неофициальные названия.
– Да я думаю уходить от них, – ответил Вадим, – пусть сами со своим старьем койлаются. Я что, другую автоколонну не найду? Говорят, в «гэвээсе» новые КАМАЗЫ пригнали – туда подамся…
А еще мне стало любопытно, как усатый парень так быстро вычислил, что Вадим работает у «дикарей».
– А как ты понял, что он у «дикарей» работает? – решилась я спросить.
– Да вот же, – засмеялся парень добродушно, – видишь, на бампере три полосы?
Я взглянула на бампер. И впрямь, одна за другой шли яркие полосы: зеленая, желтая и красная.
