Кирран расправил плечи.
– Что значит – исчезли? – спросил он. – Угасли, что ли? Все разом?
Я подавил дрожь. Угасающими называли фейри, которые постепенно прекращали свое существование. Иногда это случалось с теми, кого изгоняли из Небыли, потому что иссякали необходимые им для выживания магия и чары. Но это могло произойти и тогда, когда смертные просто переставали в нас верить: наши истории и сказки заменялись новыми блестящими развлечениями, а имена стирались из памяти. Забытые были фейри, о которых больше не помнили, и до того, как Кирран стал их королем, они находились под угрозой тихого исчезновения, которого никто бы даже не заметил.
Ситуация получалась довольно скверной, но по крайней мере с Кирраном в качестве короля этот процесс вроде как замедлился, если не остановился совсем. Он помнил о них. Король Забытых дал себе труд познакомиться с каждым своим подданным и, прикладывая волевое усилие, следил за тем, чтобы они не угасли. Оттого, что он был отчасти человеком, или оттого, что ему, как и его родителям, были присущи упрямство и своеволие, этого было достаточно. Пока что.
– Я не знаю, – мрачно отозвалась Никс. – Может, и так. Большинство Забытых покинули город вместе с Госпожой, когда она проснулась, но некоторые остались. Угасание всегда было медленным, неизбежным упадком – многие из нас в течение долгих лет то возвращаются к жизни, то угасают снова. Все же мне трудно поверить, что все они померкли так быстро и в одно и то же время. Пожалуйста. – Она сделала шаг к Киррану, продолжая умолять. – Теперь вы наш король. Госпожи больше нет, другие дворы не помогут. Мы можем полагаться только на вас. Вернетесь ли вы с нами в Фаэд?
– Да. – Кирран провел рукой по волосам. – Конечно.
– Подожди-подожди. – Я вскинул руку. – Что значит «с нами»? Это ты себя так величаешь или с тобой пришел кто-то еще?
Позади раздался громкий исполненный отчаяния вздох.
– Как это типично, – нараспев произнес презрительный голос, который мог принадлежать только одному существу во всей Небыли. – Я надеялся, что в мое отсутствие вы быстро примете решение и мы сможем приступить к работе. Но даже в крайних обстоятельствах, похоже, ничего нельзя предпринять без того, чтобы прежде не удариться в бесконечные обсуждения. Мне этого никогда не понять.
Кирран поморщился, а сам я с трудом подавил стон, и мы дружно обернулись.
– Ну, здравствуй, Пушистик, – сказал я, встретившись с парой прищуренных золотистых глаз, наблюдавших за нами из тени. – Значит, ты тоже здесь, да? Кто бы мог подумать! Ну, если ты решил показаться, значит, ситуация и правда серьезная.
Глаза моргнули, и на столбе ограды, где раньше ничего не было, прямо из воздуха материализовался большой серый кот.
– Едва ли тебе известно значение слова «серьезный», Плут, – встретившись со мной взглядом, возразил Грималкин, подергивая пушистым хвостом. – Даже если Небыль будет рушиться у нас под ногами, ты и тогда обратишь все в шутку.
– А ты как думал? Ведь это был бы мой последний шанс. Если мне придется смотреть смерти в лицо, так хоть посмеюсь над ней напоследок.
– Грималкин. – Кирран шагнул вперед. – Я так понимаю, ты пришел сюда с Никс?
Кот зевнул.
– Она искала тебя, – лениво ответил он. – А я, так уж случилось, знал, где ты находишься и куда направляешься. – Его взгляд скользнул ко мне. – Полагаю, это удача, что Плутишка Робин тоже здесь. Путешествие получится по крайней мере занимательным.
