Желтая жена - страница 17

– Когда это произошло?

– Во время одной из ее утренних прогулок. Она зашла ко мне в конюшню.

– Почему ты говоришь мне об этом только сейчас?

– Я не могу быть с тобой как мужчина с женщиной, нося на совести такой груз. Мне было трудно скрывать это от тебя, но и причинять тебе боль тоже не хотелось.

В комнате повисла гнетущая тишина, казалось, сам воздух сгустился. Затем меня охватило беспокойство.

– Когда это началось между вами?

Лицо Эссекса исказила гримаса горечи.

– Зимой, незадолго до Рождества.

Я посчитала, загибая пальцы. Затем еще раз, чтобы не ошибиться.

– Что ты делаешь? – удивился Эссекс.

– Возможно, миссис Дельфина носит твоего ребенка.

Он вздрогнул.

– Что ты хочешь сказать?

– Сколько прошло месяцев с вашей… близости? Посчитай сам.

Эссекс схватился за голову и начал мерить шагами комнату.

– Только этого мне не хватало, – повторял он.

– Если у миссис родится темнокожий ребенок, она все равно обвинит тебя в изнасиловании. Ее слово против твоего. И висеть тебе на дереве, как только Снитч доберется до тебя.

– Я изменил тебе, Фиби, чтобы выжить, а теперь ты заявляешь, что дело может обернуться еще большей бедой?

Он перестал бегать по комнате и застыл.

– Мы должны вытащить тебя с плантации прежде, чем родится ребенок. Эссекс, тебе нужно бежать.

Я наблюдала разнообразную гамму эмоций, промелькнувшую на лице возлюбленного. Потом Эссекс стиснул зубы и нахмурился.

– Без тебя я не уйду, Фиби. Бежим со мной!

Я поднялась со стула; колени подгибались, по телу разлилась слабость. Пытаясь прийти в себя, я поправила одежду и пригладила волосы.

– Пожалуй, пора возвращаться, пока меня не хватились.

– Фиби!

Он потянулся ко мне, но я увернулась.

– Понимаю, я обрушил на тебя слишком много. Причинил тебе боль. Просто дай мне время, я разберусь со всеми проблемами, вот увидишь, – умоляюще произнес Эссекс.

Но я уже спускалась по крыльцу. Небо было затянуто тучами, моросил дождь. Я брела по мокрой траве, чувствуя, как на плечи наваливается невыносимая тяжесть. За минувшие полчаса я устала больше, чем за все время работы в большом доме.

Я попыталась сосредоточиться на утренних делах. Но боль преследовала меня, она тянулась за мной повсюду, словно камень, прикованный к лодыжке тяжелой цепью. Воображение само рисовало навязчивую картину: миссис Дельфина и Эссекс вместе, вот она гладит его, целует, наслаждается близостью с ним. Образ вызывал во мне физическую тошноту. И хотя я понимала, что Эссекса принудили и он действовал не по своей воле, мне от этого было не легче: сердце разрывалось от горя. Вчерашний вечер должен был стать особенным для нас с Эссексом, но хозяйка лишила меня этой радости.

Когда утром она позвала меня, чтобы помочь одеться, мне хотелось сдавить ее шею и душить до тех пор, пока глаза у этой ведьмы не вылезут из орбит. У миссис Дельфины есть всё! Так почему она отняла то, что должно было принадлежать мне? Затягивая корсет на ее выступающем животе, я думала, что отцом этого ребенка может оказаться Эссекс и отцовство будет стоить ему жизни. Теперь у меня не осталось сомнений: я должна помочь любимому бежать.

Тревожные мысли беспрестанно кружили в голове, мешая сосредоточиться на выполнении обязанностей по дому. Я стала рассеянной. Лавви несколько раз заставала меня стоящей в прострации посреди судомойни. Она возвращала меня к действительности, предупреждая, что добром это не кончится. Но предостережения экономки не помогали. За два дня, прошедших после признания Эссекса, я ухитрилась разбить две тарелки, опрокинуть чашку с кофе на колени хозяйке, споткнуться на лестнице и в кровь разодрать колено, а во время прополки грядки выдернуть вместо сорняков недозревший редис. Когда тетушка Хоуп послала меня в курятник принести свежих яиц, два из них я положила мимо корзинки. Пришлось ползать по полу, собирая скорлупки. За этим занятием и застал меня Эссекс.